НА КРЮЧКЕ

— Тогда я на самом деле не интересовался семейной историей, но сейчас мне это нравится. Мама нашла кое-какие старые фото для меня, и у меня есть распечатанные, развешанные в моем ресторане. Ты знаешь, люди даже говорят, что я похож на него. Я имею в виду, моего прадедушку. — Он открыл высоко висящий шкаф, достал муку, разрыхлитель, соду и соль.

— Да? Есть фото, которые я могу посмотреть?

Он поднес все эти ингредиенты к кухонному островку.

— Да. В моем iPad, который наверху. Я принесу его. — Он продолжал говорить, когда подходил к лестнице. — Думаю, это свадебные фото.

Я хлопнула в ладоши и побежала за ним, слишком нетерпеливая, чтобы ждать, когда он спустится.

— Я хочу посмотреть!

Ник поднимался впереди меня по лестнице, и несмотря на непрочный вид, я была рада, что она не раскачивалась или тряслась. Я последовала за ним наверх, что дало мне отличный вид на его задницу. На верху лестницы он включил свет и вытащил свой iPad из черной кожаной сумки на полу рядом с кроватью.

Пока он искал фото, я оглядела спальню. Изголовье его огромной кровати было приставлено к кирпичной стене и аккуратно заправлено белым постельным бельем. Сейчас он заправляет постель. Это изменилось в нем.

Прошло уже семь лет, Коко. Он, вероятно, созрел во многих отношениях, так же как и ты.

Но я была готова поспорить, что он все еще необыкновенен в постели.

Мое лицо покраснело. Кровь прилила к моему лону. Я скрестила руки и ноги, сжимая бедра вместе, из-за давления, что нарастало между ними.

— Ладно, подойди сюда и посмотри. Я нашел их. — Он сел на кровать, держа iPad на коленях, и я подошла и опустилась рядом с ним, стараясь не прикасаться к нему.

— О боже мой, — выдохнула я, приложив руку к сердцу. — Ты выглядишь, как он. Какое великолепное фото. Когда это было? — это была действительно свадебная фотография, черно-белая и, судя по виду, довольно старая, хотя цифровая копия казалось была восстановлена. Жених, чей широкий рот, полные губы и темные глаза были устрашающими как у Ника, носил черный смокинг, и его миниатюрная невеста стояла рядом с ним. На ней было простое, но прекрасное белое кружевное платье с высоким воротником и короткими рукавами, а вокруг тонкой талии был пояс.

— Я не уверен. Может, 1920-е? Мой дедушка был рожден около 1925 года, я думаю, поэтому они должны были быть женаты к тому времени.

— Посмотри, какая она маленькая. — Я указала на миниатюрную женщину, чья кожа была такой светлой, что казалась почти прозрачной. У нее были большие глаза и миловидное лицо в форме сердечка. Ее губы были темными, как будто на них была темно-красная помада.

Я сразу почувствовала, что мы родственные души. Она улыбалась — они оба улыбались, что казалось необычным для такого старого фото. Большую часть времени люди на старых фото выглядят довольно печальными, но можно было сказать, что эта пара была по-настоящему счастлива. Нечто подобное печали сжало мое сердце, что было нелепо. Почему я должна грустить?

— Да, она была маленькой. Ее прозвищем было Крошка. Я даже не знал ее настоящее имя. Она умерла, когда мне было всего пару лет.

Я посмотрела на него.

— Ты не знаешь настоящего имени своей прабабушки? Это неправильно, мы должны узнать его. Я хочу узнать о ней.

Он улыбнулся, его глаза все еще были на фотографии.

— Зачем?

— Я не знаю, потому что у нее красная помада. Потому что они выглядят такими счастливыми. Потому что, думаю, что это интересно, — сказала я, когда он рассмеялся над моими причинами. Я пнула его ногу. — Ты забыл, что моя ведущая специальность — история? Я с удовольствием увлекаюсь такими вещами.

Его глаза осветились и заблестели, вперившись в мои.

— Я ничего не забыл о тебе, кексик.

Мое сердце остановилось.

Я бы хотела, чтобы он наклонился ближе, прошептал мое имя, коснулся своими губами моих... но он этого не сделал.

— Мы спросим у Нони на этих выходных, — продолжил он. — И, говоря о Нони, нам лучше испечь этот торт. Уже больше десяти часов.

Я сглотнула.

— Хорошо.

Но он не сдвинулся с места, и я тоже. Я не могла. Мышцы моего живота сжались так сильно, что было почти больно. Он смотрел на мои губы, поэтому я облизала их, позволив им приоткрыться. Я подняла подбородок вверх, слегка. Давай, Ник. Поцелуй меня уже.

Он улыбнулся.

— Ты точно хочешь, чтобы сейчас я тебя поцеловал.

Отстранившись, я шлепнула его по плечу.

— Не хочу!

— Ты хочешь, очень хочешь, — сказал он, смеясь, когда встал. Он бросил iPad на кровать. — Ты облизывала свои губы.

Выйдя из себя, я сжала кулаки по бокам и последовала за ним вниз по лестнице и назад на кухню. Он был таким чертовски раздражающим!

— Это не значит, что я хочу, чтобы ты поцеловал меня! Потому что я не хочу.

— Ох, нет? — он развернулся и крепко схватил меня за плечи. Его губы нависли над моими. — Тогда скажи мне не целовать тебя, — сказал он, его теплое дыхание ощущалось на моих губах. — Скажи, что это против правил. Скажи, что не хочешь этого.