На крючке

– Хм, – Мария надувает пузырь из жвачки, и тот громко лопается. Ее темные глаза сверлят мою щеку. – Идти не хочешь?

– Не в этом дело, просто… – я пожимаю плечами.

– Ладно, наверное, это к лучшему, – перебивает она. – «ВР», похоже, не для тебя.

Ее слова меня задевают.

– В каком смысле? – я расправляю плечи.

– В том… – Мария ухмыляется. – Что это заведение не для детей.

– Мария, хватит уже. Ведешь себя как сучка, – вклинивается Энджи.

– Я не сучка, – та смеется. – Я просто размышляю. А вдруг придет он? Как ты себе это представляешь? Да она в штаны от страха наложит, оказавшись с ним под одной крышей, и побежит домой папочке рассказывать.

– Моего отца нет в городе, – я вздергиваю подбородок.

– Значит, няне, – Мария задирает голову, поджав губы.

Вспыхнувшее во мне раздражение подталкивает меня доказать неправоту Марии и принять окончательное решение. Я смотрю на Энджи, и слова сами слетают с языка:

– Я в деле.

– Ура! – она хлопает в ладоши.

– Надеюсь, у тебя хватит смелости, – глаза Марии сверкнули.

– Мария, уймись. Все будет нормально. Это ведь бар, а не секс-клуб, – насмехается Энджи, после чего поворачивается в мою сторону. – Не слушай ее, Венди. Да и вообще, мы идем туда лишь для того, чтобы она попыталась привлечь внимание своего таинственного мужчины.

– И привлеку.

– Да-а, – Энджи склоняет голову набок. – Он даже не знает о твоем существовании, милочка.

– Когда-то мне должно повезти, – Мария пожимает плечами.

– Эй! – в полной растерянности я вскидываю брови. – О ком вы вообще говорите?

По лицу Марии расползается улыбка. Тем временем глаза Энджи наполняются тоской.

– О Крюке.

Глава 2

Джеймс

– Нам поступило новое предложение.

Налив двойную порцию виски Basil Hayden в хрустальный стакан, я добавляю туда кубик льда и смакую, прежде чем повернуться к Ру.

– Не знал, что мы беремся за новые дела.

Пожав плечами, он прикуривает сигару и выпускает в воздух клуб дыма.

– Верно. Но я бизнесмен, а на горизонте замаячила кругленькая сумма.

Из-за сигары он говорит невнятно, но мне, человеку, который годами впитывал его слова как Евангелие, понять эти речи несложно.

Руфус – известный миру как Ру – единственный человек в моей жизни, достойный доверия. Он спас меня от ада, за что я всегда буду в долгу. Моя благосклонность, однако, распространяется исключительно на него, что крайне осложняет ситуацию, когда он решает взять в дело новых людей.

С возрастом Руфус стал безрассудным.

– Знаешь, чем однажды закончится твое неумение отказываться от прибыли? Тебя грохнут, – говорю я ему.

– Я, знаешь ли… – тот щурится. – Не намерен умирать и оставлять наследство британцу.

Я ухмыляюсь. Его наследство – мое, просто он не хочет говорить об этом вслух. Не хочет признавать, что ученик превзошел мастера; что он держит бразды правления только потому, что я ему позволяю. Власть он потерял еще восемь лет назад, когда в день моего восемнадцатилетия от моей руки пролилась кровь моего дяди. Я выпотрошил его, как никчемную рыбу, а потом тем же ножом резал стейк за ужином – с таким видом, что никто даже не усомнился, почему мои пальцы окрашены в красный.

Ру, может, и носит титул босса, но все они боятся только меня.

Поставив стакан на край стола, я сажусь в кресло с подголовником.

– Твоя смертность – не самая любимая тема для шуток.

Порой мне действительно кажется, что Ру считает себя неприкасаемым. Эта черта делает его небрежным: он слишком быстро начинает доверять людям и подпускать их к себе. Но, к счастью, у него есть я. А я всажу лезвие в живот любому, кто попытается что-то сделать, а после буду наслаждаться остатками жизни, вытекающими из его глаз, и видом крови, капающей мне на руки.

Пожалуй, пройдя столько испытаний, сколько выпало на мою долю, начинаешь быстро понимать, что бессмертие можно обрести только в воспоминаниях людей.

Ру наклоняется, оставив сигару в богато украшенной пепельнице на углу стола.

– Тогда слушай внимательно. Кое-кто заинтересован в партнерстве с нами, – Ру усмехается. – Хочет расширить охват нашей деятельности, распространить волшебную пыльцу в новые уголки вселенной.

– Как мило, – я смахиваю пылинки с пиджака. – И кто же это?

Я говорю лишь для того, чтобы его успокоить. Вот кто меня вообще не заботит, так это новые партнеры. С нынешним торговцем мы работаем уже три года, и я лично его проверил. Я видел, как он потел до трусов, наблюдая за погрузкой в самолет пикси-пыли, спрятанной в ящиках с омарами. Весь полет сидел рядом с ним в кабине пилота и вертел в пальцах лезвие крюка, пока он мочился от нервов.

Если ты хочешь заручиться чьей-то преданностью, важно убедиться, что человек понимает, почему ты ее заслуживаешь, и осознает, что лезвие ножа ранит гораздо сильнее, когда владеющий им человек получает удовольствие от причинения боли.

– Слышал о самолетах NevAirLand? – Ру вытирает рот рукой.

Я застываю на месте. Кровь стынет в жилах: я совершенно уверен, что никогда не упоминал это название, особенно в присутствии Ру.

– Что-то не припоминаю, – у меня подрагивает челюсть.