На крючке

- А что оно означает? - мое сердце колотится так сильно, что это ранит. Как правило, я держусь подальше от социальных сетей. Явно, что парни скрывали что-то от меня, потому что обычно они рассказывают мне о любой бессмыслице.

Шэннон переминается с ноги на ногу. Ее неожиданная скромность заставляет меня надавить на нее сильнее.

- Предполагаю, это потому что она пыталась заманить тебя в отношения. Ну, знаешь, забеременев.

Земля, кажется, качается подо мной, а холодный пот выступает на коже. Святое дерьмо. Анна беременна? Она не выглядела... Черт, как вообще выглядит ранняя беременность? Но она бы сказала мне об этом сегодня вечером, верно? И опять же, я довольно упорно напирал на Анну, чтобы ей было так уж просто открыться в данном вопросе. Святое чертово дерьмо, но если она...

Меня сейчас стошнит. Прямо здесь, на тротуаре Шэннон. Тем не менее, мгновенный ужас сопровождается странным видом ликования. Если Анна беременна, я пойду к ней и уже не отстану. Чертова гордость.

Почему-то я не могу сказать и слова. Чудо, что мне удается выдавить из себя следующее:

- Почему люди думают, что она беременна?

Возможно, Шэннон наконец замечает, что я почти сошел с ума, потому что она съеживается.

- Почему! - ору я в ночной тиши.

Шэннон глубоко сглатывает, ее глаза становятся круглыми.

- Ну, ты, ах... вероятно кричал на нее за то, что ваши отношения были всего лишь интрижкой и ну, ушел совсем расстроенный, а она стояла, обхватив себя за живот, так что...

Итак, нет никаких доказательств беременности Анны. Просто дураки пришли к неправильному выводу и сунули свои носы, куда их не просили, в чужое дело. Даже несмотря на то, что облегчение накатывает на меня, звон в ушах не прекращает становиться все громче.

- Итак, вы все думаете, что я бы обрюхатил девушку, а затем публично бросил ее, когда она сообщила мне об этом?

В относительной темноте я могу видеть, как румянец заливает ее щеки.

- О... ну...

Мурашки бегут у меня по коже.

- И притом что ты веришь в это, ты все равно хотела пойти со мной на свидание? - ладно, сейчас я, наверное, ору. Черт, это чудо, что в этот раз я не кричу, обращаясь к небу. Вот, что люди думают обо мне?

Шэннон делает шаг назад.

- Я не винила тебя в этом, - словно беременность - это всецело вина Анны.

- Ну, тебе следовало бы, - восклицаю я. - Если бы это была правда. Тебе следовало бы держаться подальше от такого мудака, который ведет себя подобным образом.

Она тупо смотрит на меня, словно я сошел с ума, а тем временем меня захлестывает ярость. Что, вашу мать, не так с это девушкой?

Я делаю вдох, не желая пугать ее еще больше. Я намного крупнее ее и даже притом, что мне не терпеться уехать, не круто вызывать у девушки страх.

- Послушай, - говорю я, притворяясь спокойным, - что бы ты там не услышала, это неправда. Да, это была та самая девушка и да, мы порвали. Но это было взаимное решение, - я слегка морщусь от собственных слов, но на деле это правда. Анна не хотела отношений, и я не мог притворяться, что тоже не хочу этого. - Она милая девушка. И меня тошнит от того, что люди думают по-другому.

Широко открыв глаза, Шэннон кивает, словно от этого зависит ее жизнь. Она прижимает руки к своей груди. Я вижу в ее глазах страх, и вина сжимает мой живот.

- Мне нужно идти. Прости, - не уверен, что еще могу сказать. Мне просто нужно убраться отсюда.

В тот момент, когда возвращаюсь домой и открываю свой ноутбук, мои руки дрожат. Тошнота скручивает мой желудок, пока забиваю в поисковике Твиттера свое имя и читаю кучу тэгов. Результат более чем 140 твиттов чистейшего зла. Предположения на тему, почему я спорил с фигуристой рыжей. Полные ненависти комментарии об Анне, которая разбила мое сердце и высосала мою кровь, а затем я нахожу фото.

Мои зубы сжаты. Вот я нависаю над Анной, которая рядом со мной выглядит крошечной. Я монстр с мускулами и вздутыми венами на моем виске. Я никогда не ощущал такого стыда. Анна бледная, ее подбородок приподнят в знак неповиновения. Это я помню. Но я никогда не видел последствия. А вот фото меня, идущего прочь, униженного и поглощенного своей собственной болью. Мое лицо искажено. И еще одно фото Анны.

Она прислонилась к дереву, прижимая руки к своей талии, ее прекрасные глаза смотрят в небо, словно у него есть какие-то ответы. Боль пронизывает черты ее лица. Дрожащими пальцами, я почти касаюсь экрана. Ее боль отражает мою собственную.

Совершил ли я ошибку, порвав с Анной? Имеет ли это еще значение? Сейчас она встречается с мистером Гадость. Но я не могу упустить из виду тот факт, что один публичный спор свалил на ее голову столько грязи со стороны общественности. Я никогда не хотел для нее этого. После прочтения ненавистных твиттов, как я могу обвинять ее в нежелании видеть меня?

Впервые в своей жизни я боюсь выходить на поле и снова играть. Потому что все они наблюдают за мной по ошибочным причинам.

Глава 28