На крючке

Возможно, он тоже вспоминает сейчас о моем отце, чья профессиональная карьера закончилась в результате травмы в колледже. Мой отец не горевал по этому поводу, но потеря преследовала его. Я видел это в его глазах, в том, как он иногда становился отстраненным, особенно когда мы начинали говорить на счет меня и NFL. Мой отец был замечательным человеком, самым лучшим, кого я когда-либо знал. Но я не хотел бы стать ним, не таким образом.

Тренер должен понимать это. Он дружил с моим отцом. Напряжение между нами натягивается сильнее, и я так сильно хочу отвести взгляд, что сжимаю зубы.

- Дрю, - тренер делает паузу, и я знаю, сейчас все станет еще хуже. - Возможно, было бы хорошо, если бы ты встретился с консультантом...

- Нет, - кричу я, желая сохранить спокойствие. - Я не чертов... - я резко вздыхаю и поднимаю руку. - Я не обращусь к консультанту, ясно? Так что давайте закроем эту тему.

Его взгляд напряжен.

- Нет ничего постыдного в том, чтобы поговорить с кем-то.

- Думаете, я этого не знаю? - я опираюсь о стойку так, чтобы перенести свой вес и унять боль в ноге. - Я разговаривал достаточно, когда умерли мои родители. Я в порядке, - я сердито смотрю на него. – Ладно?

Тренер вздыхает.

- Просто подумай об этом, сынок.

- Я не ваш сын, - чудно, сейчас я кажусь раздраженным. Я хватаюсь за свои волосы, стараясь снова не закричать.

- Я знаю это, - говорит он тихо. - Но данный факт не значит, что я не могу заботиться о тебе и не волноваться о том, через что тебе сейчас приходится пройти, - его взгляд пронизывает меня. - И я обещал твоим родителям, что присмотрю за тобой. Я не отступаю от своих обещаний. Как и ты.

Нож в спину. Потому что, когда я согласился принять участие в программе тренера после того, как он поклялся поступать со мной по справедливости, я пообещал своим родителям, что буду уважать права человека. Сейчас же я не могу сказать ничего, чтобы это не выглядело как оборона. Я сжимаю переносицу, а затем тру свои ноющие глаза. Мне просто хочется спать.

Тяжелая рука тренера ложится на мое плечо и сжимает его.

- Просто подумай об этом, ладно?

Тупо, я киваю в ответ; пустое обещание, и нам обоим известно об этом.

Возможно, станет легче, когда Анна вернется домой. Она может отвлечь меня лучше, чем что-либо. Правда в том, что я желаю лишь ее рядом с собой в эти дни. И это, должно меня волновать, я знаю.

Единственное развлечение, которое мне удается найти, пока ее нет, - это покачать руки и спину на силовом тренажере.

Когда я слышу звук звонка телефона, со звоном опускаю гири на пол. К сожалению, это не Анна, а Грей.

- Эй, мужик. Я собираюсь заглянуть к тебе сегодня и сделать лазанью. И прежде, чем ты скажешь нет, сообщаю, что Анна проговорилась о том, что сегодня ты свободен. Шокирующе, не правда ли?

Я хмурюсь, глядя на штангу.

- Ты сперва поговорил с Анной?

- Гм, да. Как еще я мог бы получить приглашение? - в его голосе слышны нотки раздражения, и это бесит меня.

- Тогда зачем ты вообще звонишь мне? Почему просто не пришел?

- Потому что я не полный мудак?

- Ты в этом уверен?

На другом конце линии повисает гробовая тишина.

Ладно, это прозвучало дерьмово. Но я не смог сдержаться. Маленький ебарь действовал у меня за спиной. Сговорился с Анной. Моя грудь сильно сжимается. Интересно, а они, нафиг, в курсе, что тренер приходил ко мне? Жар разливается по моей шее. Я пиздец, как уверен, что они все знали.

Когда Грей все-таки заговаривает, его голос резок и полон злости.

- В чем твоя проблема, Дрю?

Прямо сейчас у меня есть длинный список проблем.

- Забудь.

- Верно, - восклицает Грей. - Я так и поступлю.

Что означает, он будет сердито смотреть на меня, когда придет сюда и заставит меня почувствовать себя дерьмом. Я зарываю пальцы в свои волосы, вжимая их в кожу головы. Сейчас она чертовски болит и пульсирует.

- Тебя нужно подвезти? - говорю я, потому что только сейчас понимаю, как все хреново; Грей не только предложил снова приготовить что-то для меня, он еще и одолжил мне свой грузовик, чтобы я мог выбираться из дома. Вина - такое отстойное чувство.

- Нет, - говорит Грей, сейчас не так злобно. - Анна сказала, что захватит меня по дороге.

Мои зубы клацают, когда я сжимаю челюсть. Верно. Потому что они общаются. Я с такой силой сжимаю телефон, что белеют костяшки пальцев.

- Мне нужно идти. Увидимся позже.

Следует еще одна неловкая пауза, а затем Грей говорит.

- Увидимся, - он кладет трубку.

И телефон виснет грузом в моей руке. Я хочу позвонить Анне и спросить ее, почему она думает, что в порядке вещей натравливать на меня моего друга. Это будет своеобразная вечеринка сочувствия? Или может Анне больше не по душе проводить время со мной наедине? Пригласила ли она Грея в виде буфера?

- Дерьмо.

Я ненавижу состояние паранойи. Ненавижу чувство неудовлетворенности, скребущееся во мне все эти часы напролет. Мне нужно выбраться из дома.