На крючке

— Я вся твоя. — Я установила жесткий, устойчивый ритм, все мое тело гудело энергией. Боже, он был так глубоко во мне, ударяя по тому самому местечку, отчего я хотела, чтобы это никогда не прекращалось. — Я здесь. Прямо здесь. — И затем я больше не могла говорить или думать, или даже двигаться, каждая мышца в моем теле напряглась. Ник вонзил пальцы в мою задницу и грубо притянул меня к себе, основание его члена потирало мой клитор. Слезы подступили к моим глазам, мой рот открылся, когда я балансировала на грани. Возьми меня. Сейчас. Трахни меня, да, да, вот так... Я взорвалась, а его имя сорвалось с моих губ.

Он не переставал двигаться.

— Черт, мне нравится наблюдать, как ты кончаешь. Мне нравится слышать свое имя из твоих уст. Я люблю каждую гребаную деталь в тебе.

— Я тоже тебя люблю. — Обхватив его голову руками, я осыпала поцелуями его лоб, щеки, губы.  — Я не хочу этого, но люблю. — Боже, мир перевернулся и выходил из-под контроля. Какого хрена я сказала?

Я обезумела? Слова лились потоком, как будто прорвало плотину.

— И я также ненавижу тебя. Я ненавижу тебя, — сказала я, поднимаясь и опускаясь на его твердом, влажном члене, и прижала рот ближе к его. — Я чертовски ненавижу то, как ты поступил со мной. Ненавижу, что не могу забыть тебя. Не могу отказать тебе. Я ненавижу, что все еще хочу тебя.

— Ложись на спину. — Без предупреждения Ник перевернул меня на спину поперек переднего сиденья. Одна моя нога была обернута вокруг него, другая свисала к полу. Он снял свою футболку, прежде чем обхватил мои запястья, прижав их к двери у меня над головой. — Вот так ты хочешь меня? — он снова и снова погружался в меня своим членом, врезаясь в меня с такой силой, что моя голова ударялась о дверь. — Ты ненавидишь, что хочешь меня? — его челюсть была напряжена, его тон был наполнен злостью и желанием.

— Да, я ненавижу это, — я задыхалась, когда наши бедра встречались, я не могла дышать от неистовости того, как наши тела сталкивались друг с другом. — Но я не могу насытиться.

— Иисус. — Каким-то образом он трахал меня жестче и глубже, вызывая уколы боли, отчего удовольствие внутри меня было еще пронзительнее. Но мне нравилось так, и он это знал. Я отвернула свое лицо, пытаясь не закричать.

— Ты снова кончишь, — приказал он. — Я хочу, чтобы эта маленькая киска кончила на моем члене, как это было в первый раз, помнишь?

Черт, да, я помнила. Я не ожидала второго оргазма в ту ночь, но то, как он двигался и что говорил, звук его голоса, мысль о нем внутри меня...

Я снова кончила под ним, накрыв рукой свой широко открытый рот и подавляя крик, когда мое тело пульсировало вокруг него.

— Да, — выдохнула я, прошлое и настоящее сошлись во мне.

— Хорошая девочка, но в этот раз я хочу, чтобы ты кричала.

Я хотела оставаться тихой, просто чтобы бросить ему вызов, но затем совершила ошибку, опустив взгляд на его голый торс, на мое имя на его груди, и на движения его пресса, пока он вколачивался в мое тело. Не в состоянии остановить себя, я закричала, снова и снова.

Моя голова ударилась о стенку машины, но я не обращала внимание — я не чувствовала ничего, кроме его горячей кожи и твердого члена, не слышала ничего, кроме нашего тяжелого дыхание и криков в наступающей темноте; не представляла ничего, кроме его тела, соединенного с моим, пока мы не кончили вместе, и мир превратился в жидкое золото за опущенными веками.

21 глава

Позже мы вытащили одеяло из багажника и лежали на траве в саду.

Ник заложил руки за голову, а я прислонила висок к его левому бицепсу.

— Какое это созвездие? — я указала пальцем на небо, где звезды сияли на безоблачном деревенском небе. — Которое выглядит как  W. — Я повернула голову. — Или, может, это М.

— Это Кассиопея.

— Историю, пожалуйста.

— Она была очень красивой королевой, но затем похвасталась, что она и ее дочь Андромеда — самые красивые богини из всех.

— Это не очень хорошая идея. Какие богини?

— Я думаю, какие-то морские. Поэтому они отправились к Посейдону, и он пришел в бешенство, поэтому ей пришлось принести в жертву морскому чудовищу Андромеду, чтобы усмирить его.

Я ахнула.

— Неужели?

— Да, но появился Персей и спас Андромеду.

— Персей, — задумалась я. — Напомни о нем.

— Он был красивым поваром с большим членом, который...  ай.

Я стукнула его по груди.

— Давай, расскажи мне.

Ник потер грудную клетку и продолжил.

— Ладно, хотя моя версия мне нравится больше. Появился Персей и увидел, что прекрасная Андромеда привязана к стулу на краю моря, и будучи удивительным героем, он убил морское чудовище и спас ее. Но конечно, Кассиопея не могла остаться безнаказанной, поэтому ее трон был перемещен на небо, она была привязана к нему  и кружилась вокруг Северного полюса, переворачиваясь головой вниз.

— Ага. Тяжело выглядеть красивой, будучи перевернутой кверху ногами. Так, что случилось с Посейдоном и Андромедой?

— Они поженились.

Я вздохнула.

— Конечно же.

— И у них было девять детей.

— Ой.