На крючке ярости

Голова Чеслава мотнулась; на губах появилась широкая улыбка; с губ сорвался смех. Хохоча, веселясь от души, он медленно вернул голову в надлежащее положение и, глядя на парня из-под упавшей на глаза челки, выразительно слизнул выступившую на разбитой губе каплю крови.

— Бьешь пленника? Скованного, беспомощного, не могущего ответить человека… — улыбка его стала шире, — Что ж, поступок достойный сына благородного графа. Или в тебе вдруг взыграли гены деда-разбойника?

Тяжелый кулак молодого человека врезался ему в челюсть теперь справа, заставляя голову мотнуться в другую сторону. Чеслав хохотнул и сплюнул кровь.

Анри, ухватившись за цепь, идущую от ошейника вниз, к кандалам на руках, немного потянул за нее, вынуждая оборотня податься вперед. Серые глаза его сверкали яростью; лицо перекосилось от гнева, и Чеслав, видя такую вспыльчивость, испытывал откровенное удовлетворение удавшейся провокацией.

— Мой дед — благородный человек, дворянин, — отчеканил парень, глядя прямо в желтые глаза напротив, — А ты — бродяга, всегда был им и всегда останешься! Все понял, выродок?

Собеседник его хмыкнул, позволяя себе расслабленно повиснуть в руке наследника рода.

— Ты жесток, — промурлыкал он, насмешливо созерцая его, — Удивительно жесток для сына графа Эрика…

— Я не жесток, — раздраженно бросил Анри, — Я…

— Справедлив! — оборотень, произнеся это слово вместе с ним, вместо него, криво ухмыльнулся, — Анхель тоже говорил так когда-то, убивая детей.

Анри раздраженно встряхнул его за цепь. Такие намеки были ему, мягко говоря, неприятны.

— Не смей равнять мои действия с!..

— Анхель не говорил мне о твоей вспыльчивости… — задумчиво протянул Чеслав, не давая ему закончить, — Но мне это нравится, парень, очень нравится! Такой характер я ценю в своих союзниках.

— «Своих союзниках»?! — Анри скривился, отшвыривая пленника от себя, — Никогда! Слышишь, оборотень, никогда я не стану твоим союзником! И, должен заметить… — он внезапно прищурился, — Мне Ан тоже не говорил, что ты настолько подл.

На сей раз удар достиг цели. Чеслав дернулся, как от еще одной встречи с кулаком молодого наследника; лицо его потемнело, желтые глаза на нем засверкали, как два топаза.

— Ты назвал его Ан? — голос рыжего звучал очень ровно, очень спокойно, однако, собеседник его успел заметить скрытые нотки напряжения в нем, и безмятежно улыбнулся.

— Ах, да… Бедняжка. Ты, должно быть, думал, что так называть его имеешь право только ты? — Анри криво ухмыльнулся, — Надо же, какое разочарование — вдруг оказаться не единственным в мире! Да, Чеслав, я называю его Аном, и знаешь, почему, знаешь, рыжий придурок? — молодой человек присел перед пленником на корточки, немного склоняя голову набок, — Потому что это я спас его, когда он едва не умер от твоих экспериментов. Это я вернул его к жизни, и вернул ему человеческий облик, и я был рядом с ним все эти годы! А ты — червь, сидящий в подвале, — он поморщился и вновь выразительно сплюнул под ноги собеседнику, — Здесь и оставайся. Я ухожу.

Чеслав, которого произносимые слова били больнее хлыста, но который, тем не менее, не подавал виду, как ему больно слышать их, холодно улыбнулся.

— Иди. И помни, что я сказал тебе, малыш — все, что ты увидишь и услышишь, буду знать и я. Встретимся… на развалинах замка.

* * *

Анри упал на колени в снег и, не в силах сдержать гнев и отчаяние, ударил по нему кулаком. Дурак, какой же он дурак! Так сглупить, позволить провести себя, позволить сделать из себя шпиона, предателя! Теперь он не сможет оправдаться — он предатель, предатель против воли, но это не отменяет самого факта…

Слезы жгли глаза, и молодой человек, злясь из-за этого еще больше, вновь набрал полную горсть снега, прижимая его к пылающему лицу.

Что делать, что делать?! Как сказать родным о том, что произошло, как вести себя?? Они и без того сердиты на него из-за дружбы с Анхелем, а теперь еще и Чеслав!

Как это он сказал? «Поймать маленького глупца на крючок его ярости»… Вот уж точно — маленький глупец, идиот, мальчишка! А еще называет себя взрослым! Да ему только сидеть с младшим братом в машинки играть, а не в такие серьезные дела ввязываться!

Проклятие… Парень сел на снегу по-турецки и закрыл лицо руками. Как вести себя, он не знал — хотелось одновременно вернуться в замок, и убежать от него как можно дальше, хотелось прострелить себе висок, чтобы не позволить мерзкому оборотню подглядывать за его родными, не позволить ему причинить им вред.

— Анри? — знакомый голос заставил молодого человека содрогнуться всем телом и, медленно опустив руки, неуверенно повернуться.

— Папа… Я думал, ты поехал в банк?

Молодой светловолосый мужчина, по виду совсем немногим старше собственного сына, хмурясь, остановился рядом с последним, глядя на него сверху вниз.

— Я вернулся. И увидел тебя, здесь, на снегу… что произошло? В чем дело?

— Ни в чем, — Анри, верный своей привычке держать марку, не сознаваясь ни в чем до последнего, передернул плечами и, опустив взгляд на снег, внезапно, неожиданно даже для самого себя, выдохнул, — Я предатель!