На круги своя

— В отношении домонов дарон Шураи прав. Их образ мышления схож с нашим, это добавляет инерции, выставляет рамки.

— То-то ваши щитоносцы опережают аналоги по своим техническим возможностям лет на сто, — задумчиво протянула я. Не споря — просто подталкивая к дальнейшим откровениям.

— Рационализм мужчин нашей расы сбалансирован возможностями женщин мыслью преодолевать привязанность к планете, на которой они родились. Фактически скайлы, это — симбиоз двух видов, один из которых заперт в клетке, но способен летать, а второй…

— Интересно, почему домоны отказались от дома? — не то, чтобы перебила я Джастина, скорее, позволила себе высказать вслух неожиданно возникшую мысль. Все, что касалось его рассуждений о собственной расе, было интересно и… неожиданно, но не столь актуально.

— А вы уверены, что не интуитивщик? — едва-едва заметно улыбнулся скайл. В отличие от Искандера, проявлять эмоции он лишь учился.

— Я просто предпочитаю использовать свою голову по назначению, — усмехнулась я и тут же вернулась к вопросу, который мы обсуждали. — Значит, прав — Шураи, но…

— Но правы и вы, — правильно расценив мое молчание, продолжил Джастин. — И ваша догадка, что их настоящее — суть проблемы в прошлом, только доказывает это. Все, с чем они сталкивались на протяжении тысяч лет, укладывается в рамки законов мироздания. Они ищут новое, но это новое лежит в плоскости уже изведанного.

— А Летучий Голландец?

— Тогда уж, Летучий Дальнир, — поправил меня скайл. И опять, не эмоция — намек на нее. Удовлетворение. — Дарон Шураи прав, домоны слишком закостенели, чтобы единственный трюк был способен что-либо изменить. Вы — правы, что каждый раз меняя условия этой игры, добьетесь замешательства, которое будет направлено против них самих. Но и он, и вы ошибаетесь.

— И в чем же? — Я уже была рада, что скайл принял мой вопрос на свой счет.

— В недооценке влияния тех, кто находится рядом с ними. — Заметив мое недоумение, спросил: — А вы разве не обратили внимания на реакцию тарса?

Еще одна уступка вбитым в него принципам. Джастин признал возможным для себя принятый у нас стиль общения.

С одной стороны это хорошо… для меня, с другой — накладывало дополнительные обязательства. Он становился «моим», если придется возвращаться к другим, это добавит ему сложности. Скайл… Про инерцию он сказал не зря.

— Ты о злости?

Джастин качнул головой:

— О страхе.

— О страхе? — переспросила я, пытаясь сообразить, что именно он имел в виду.

— Он боится, что вы не справитесь. Как если бы положил на кон все, что у него было… — Я уже хотела возразить, но Джастин продолжил: — Когда он говорил про мистику, он имел в виду именно тарсов. У них и самаринян общее прошлое, благодаря которому они настолько похожи, что возникшие различия не просто удивляют, а, скорее, поражают. Десять тысяч лет и разный путь привели к неожиданному результату.

— Считаешь, что первыми отреагируют именно они?

Тот посмотрел на меня с интересом, но сказать ничего не успел.

— Капитан, их последний вариант — разобрать меня на эктоны.

— Держись, — усмехнулась я, — они просто тренируют твою выдержку.

— А если…

— У тебя есть единственный выход, — «подбодрила» я Дальнира, — выдать им еще более сумасшедшую идею. Они тут же забудут про твои эктоны. Хотя, — я сделала вид, что задумалась, протянула, словно не могла определиться, — может, они и правы.

— Капитан! — в возгласе ИР было напополам обиды и ужаса.

Веди я дневник, записала бы: «Галактика Изумрудная, шестые сутки полета. Бедлам набирает обороты, хватило бы топлива и косности мышления у домонов, чтобы мы могли претворить в жизнь хотя бы десятую часть из того, что уже придумано». А потом добавила: «Ради вас, ребята!»

Но дневник я не вела. Возможно, зря…

— Поздно, Дальнир, — зловеще прошептала я, вызвав смешок даже у довольно бесстрастного скайла. Решив закрепить эффект, добавила: — Обратного пути нет.

И только когда произнесла, поняла, что касалась эта фраза не только его, но и меня. Обратного пути не было…

— На какой карте играешь? — поинтересовалась я у Джастина, чтобы повисшая вдруг тишина не казалась столь напряженной. Думать беседа не мешала, скорее, помогала находить новые нити, связывающие события далекого прошлого и настоящее.

— Империя, Друг Черного.

И кто тут говорил про новые нити?!

— И как? — Внутренне я даже не дернулась.

— Сложный персонаж, — не догадываясь, что значат для меня его слова, отозвался Джастин. — Вроде и не из ключевых, хоть и близок к ним, но требует особого подхода. Нельзя хитрить и лгать и… нельзя не хитрить и лгать.

— Это входит в программу вашего обучения?

Догадка была неожиданной и… не сказать, что очень приятной. Игру в хатч изучали лишь будущие каниры или… подопечные Аршана.

Кажется, мое открытие не прошло мимо него.

Он поднялся… резко, но грациозно. Подошел ко мне, опустился на одно колено рядом с пилот-ложементом, но головы не склонил, смотрел прямо и твердо.

— Госпожа капитан, мы не выбираем место службы, но свою преданность отдаем лишь тому, кто ее достоин.