На круги своя

— Но зато — с полной гарантией, — мгновенно переключился Костас, в какой-то мере щадя меня. Мысль о ребятах была весьма несвоевременной. — Можно попытаться использовать ту же волновую ловушку, но тут без эксперимента не обойтись: как быстро она разрушит блок переноса, успеет ли «зараженный» эктон не только внедриться, но и мимикрировать достаточно, чтобы система защиты его не распознала…

— Вот сядем на Эринии и проверим, — согласилась я с ним. Чем больше возможных вариантов, тем лучше.

— Но у тебя, как всегда, есть и другой план, — констатируя факт, а не уточняя, произнес Костас.

Была в его взгляде щемящая грусть, заставившая меня стиснуть зубы.

Как-то Индарс, выпустив на волю свой гнев, воскликнул: «Почему именно ты?!» Я не знала ответа на его вопрос. Ни тогда, ни… сейчас. Просто… так получалось.

— Есть, — не стала я спорить, — но настолько рискованный, что использовать мы его будет только в самом крайнем случае.

— Вытаскивая Тараса и парней?

— Давай пока подумаем о настоящем, — попросила я, вновь запуская запись.

— У них интересная тактика, — как отголосок моим мыслям, произнес Сумароков, пристраиваясь справа от ложемента и окончательно лишая надежды на спокойную вахту.

— Я приказала отдыхать, — проворчала я, в какой-то мере радуясь появлению Антона.

Из всех нас только он, Искандер и Джастин имели опыт, отличный от моего. Взгляд со стороны, который мне бы совершенно не помешал.

— Они вынырнули практически синхронно, взглядом дельту не взять и разошлись идеально. Изначально комбинация из четырех или шести. — Мою реплику о приказе он проигнорировал.

ИР тут же смоделировал и тот, и другой вариант. Смотрелось красиво и… опасно. На малых и средних крейсерах, к которым можно было отнести архи, мы подобное не отрабатывали.

— ИР, дай дорг у Эринии.

Вспыхнул второй экран. Линии напряженности гравитационных полей дернулись, заструились раскрывающимся бутоном, буквально исторгнув из себя корабль.

Разгон на маршевых, широкая петля, похожая на искривленную рябью затихающего возмущения синусоиду, и только после этого выход на крейсерскую и орбитальный курс.

— На показуху не похоже, — озвучил мою мысль Сумароков. — Если бы я классифицировал данный маневр, отнес его к наступательным.

— Что подтверждает слова Шураи и наши наблюдения о не очень хороших отношениях между Харитэ и Сдильмой.

— Хамское поведение на чужой территории, — внес свою лепту Костас.

Мы с Антоном, молча, согласились.

— ИР, давай с самого начала. Оба выхода из прыжка, потом встречу с лже-«Дальниром».

— Принято, капитан, — отозвался ИР, вывешивая дополнительные экраны.

— Адмирал, присоединяйтесь, — на мгновенье обернулась я к появившемуся Искандеру. Чутье у них… что ли?

Тот отказываться не стал, пристроился слева.

— А если вот так, — тут же включился он в изучение тактики потенциального противника.

Вышел в режим редактирования, совместил две картинки, поместив в центр дорг, задумался на мгновение, продублировал изображение, опять что-то прикинул, посмотрев почему-то на меня, сделал еще одну копию. Потом, плавным движением ладони «нарисовал» в воздухе линии возможных маневров и кивнул головой, давая разрешение ИР запустить трансляцию.

Три дорга в центре, шесть архов… Их возможности внушали уважение.

— Еще одна причина вернуться домой, — прошептала я, но меня, кажется, услышали.

— Еще одна причина поиграть с ними в высокорейтинговый хатч, — повторил за мной Костас.

Искандер ничего не сказал, но, кажется, был с нами солидарен.

Впрочем, это было и не удивительно — архи и дорги продолжали рисовать на экране узоры, за каждым из которых пряталась смерть.

* * *

— Капитан, время!

На этот раз я отдыхала в своей каюте. Приказала не будить, если не случится чего-либо неординарного или не наступит срок, который я сама и назначила. Время посадки.

Провалилась в сон сразу, как только легла. В пустой, бессмысленный, разоренный, как и моя душа, сон. Индарс, отец, Шторм, Тарас, Дарил, Ивар, Шахин… они стояли по его краям и смотрели на меня. Кто-то с интересом, кто-то… осуждающе. Безучастных не нашлось — для каждого я стала судьбой, ворвавшись в их жизнь и изменив ее.

И только Камил сидел на краю постели и что-то неслышно шептал. То ли молитву, то ли… колыбельную, как когда-то мама в существующем где-то далеком прошлом.

— Принято, Антон, время! — с трудом оторвав голову от подушки, отозвалась я. Машинально глянула на информер — восемнадцать часов. Восемнадцать часов, не сделавших меня ни счастливее, ни сильнее. — Ну, что, Тимка, в бой?

Тот завошкался рядышком, но мордочку даже не поднял, намекая, что все еще обижен. Имел право, но я была уверена, что он меня уже давно простил и просто предпочитает понежиться, пока есть такая возможность.

Завидовать не стала, хоть и хотелось, поднялась рывком, чтобы не передумать. Все или ничего… Я предпочитала первое, Шураи придется это признать.

На душ ушло минут десять, еще столько же на переодеться и просмотреть полетный журнал. Привычка, оставшаяся еще со времен перевозок.

— Кофе и булочку? — отлепился от переборки Юл, когда я вышла из каюты.