На круги своя

— Соланжу надо, пусть и делает, — буркнул муж и, высвободившись, ушел, сославшись на дела.

Однако я не отступила. Начала с того, что попыталась убедить себя в пристойности иной формы близости. В конце концов, беру же я плоть обоих в рот и не испытываю неприятных ощущений. Наоборот, сознание доставляемого удовольствия подстегивает стараться. Вот и тут нужно сделать ради Эллана и Соланжа, чтобы им не мучиться без женщины, только… Только я до дрожи боялась.

Тайком достала и посмотрела кристаллы с записями подобного акта. Оказалось, он совсем не тот, который рисовало воображение. Никакой грубости, мужчина долго готовит женщину, ласкает. И в одну из ночей я решилась, попросила Эллана повторить действия Геральта. Дернулась, разумеется, но на следующую ночь заставила себя снова и так, пока не привыкла и не решилась на полноценную близость. Преподнесла ее в качестве подарка на грядущий день рождения:

— Говорят, мужчина получает нереальное наслаждение. Ты заслужил. Заодно станешь первым, — сладко добавила я, подстегивая жившего в каждом мужчине завоевателя, и потянулась за подушкой.

Сердце ухало в груди.

— Дария, не надо, — Эллан прошелся поцелуями от шеи до поясницы. — Ты ведь не хочешь.

— Считай обычным уроком. Ведь другому в постели ты меня учил.

И муж сдался. Кажется, сам хотел попробовать: первый же.

Ничего похожего на грубость Геральта, медленно и неспешно. С поцелуями и ласками, от которых отступал животный страх. Эллан распалял меня все больше, умелыми пальцами, пробравшимися в лоно, срывал с губ стоны.

Остро запомнила момент, когда плоть любимого медленно скользнула внутрь. Сначала ткнулась, затем несильно надавила, проникла, срывая хриплый стон, и сразу вышла. Новые ласки и новое погружение, осторожное, чтобы тут же освободить налившийся жаром и болью проход.

Чувствующие, воистину, особые любовники. Эллан справился со страхами и сопротивлением тела и овладел мной.

Туго, очень туго.

Муж не спешил, не толкался, а аккуратно растягивал. Пальцы в лоне старались уменьшить боль, скрыв ее за завесой желания. И ему удалось, постепенно боль притупилась. Плоть двигалась легче, словно рухнули преграды.

Я успокоилась и постаралась расслабиться. Если до сих пор все хорошо, ничего не случится.

Эллан часто останавливался, нежно целовал. Разум укутала пелена, заставив позабыть, как именно я близка с мужем. Многострадальная попка приняла его и обтянула мужское достоинство как вторая кожа. Чуть надави — порвется. Но Эллан осторожен. Судя по прерывистому дыханию и стонам, ему хорошо. Догадываюсь отчего: от непомерной тесноты. Мне, как ни странно, хорошо от того же. Боли много, но не меньше удовольствия. Достоинство Эллана прижилось внутри, и мне не хочется его выталкивать. Пусть я не выкрикну в конце имя мужа, не потеряю связь со временем и пространством, опыт оказался удачным. Я попробовала и теперь хочу узнать, за какой гранью остается только блаженство, кристально чистое удовольствие единения.

***

Вторая свадьба сопровождалась страхами: вдруг осудят? Особенно волновала реакция короля. Родриго не скрывал неприязни к некроманту и лишил прежних привилегий: «Вы герцог, им и оставайтесь, но с местом некроманта его величества распрощаетесь». Должность в Совете Соланжу оставили только из-за меня. Родриго так открыто и сказал, отомстил за допрос уколом по гордости. В ответ некромант напомнил о существовании дуэлей.

— Не хочу, — вальяжно повторил король. — Имею право.

— Издеваетесь? — насупил брови собеседник.

Разговор велся в кабинете его величества, в моем присутствии. Завтра об изменениях объявят публично, а пока Родриго «обрадовал» некроманта в приватной обстановке.

— Не все же вам, — глумливая улыбка тронула губы короля.

— Хорошо, — процедил Соланж, метнув быстрый взгляд на меня, — могу вернуть титул.

— Не нужно, вы заслужили. Я просто вам не доверяю, Соланж Альдейн, и доверять никогда не буду. И не смогу забыть ни минуты собственного унижения, но ради леди Марон, — кивок в мою сторону, — давайте соблюдать нейтралитет.

Некромант не ответил и, не прощаясь, вышел. Хотела броситься за ним, король удержал.

— Сидите, леди Марон, пусть побесится. Лучше расскажите о Валерии. Она упрямо молчит, хотя бы от вас узнаю, когда молиться предкам.

В отличие от жениха я купалась в высочайших милостях. Беременность королевы протекала сложно, но уже на днях она родит здорового малыша. Увы, девочку, однако короля пол ребенка нисколько не тревожил.

— Какая разница, Дария, — сообщил Родриго в приватной беседе, когда я мыла руки после осмотра, — ребенок же. Получит корону, титул, жениха выберет безо всякого Совета. Так даже лучше, вспомните пример Оллоса.

— Но вы наверняка мечтали о сыне, — напомнила о мужских чаяньях всех времен и народов.

— Сыновья у меня не выходят, — король намекал на Филиппа. — Одна смазливая морда! Разбазарил задатки, опозорил род!

— Вы отказались с ним встретиться?

Я ведь передала просьбу Филиппа, но повлиять на Родриго никак не могла.

Король промолчал.