На круги своя. Часть 1. Ловушка прошлого

Приличная женщина не сдвинулась бы с места, а я встала, уткнулась в ворот пахнущей знакомой горчинкой рубашки Эллана и разрыдалась. Лорд усадил на колени, обнял, погладил по волосам.

Обмякнув, пыталась бессвязно объяснить, отчего поступила так в странном зале без потолка, куда перенес Твейн. Нет, я верила Эллану, но он мог просто сказать. Доверие всегда взаимно и не предполагает двойной игры.

– Ничего подобного! Какие игры? – возмутился Эллан, прекратив массировать плечи. – Я всего лишь хотел уберечь от неприятного разговора. Зачем леди видеть мужские разборки? И о похитителе забудьте, иначе на вас начнут охоту.

– А на вас? – подняла на лорда заплаканное лицо и встретилась с его внимательным серьезным взглядом.

– Я сам умею охотиться, – неожиданно жестко ответил Эллан. – Ничего, никто вас не тронет, – пообещал он и вновь провел ладонью по лопаткам, – а Соланж Альдейн извинится за ловушку.

– Он опять использовал меня?

Лорд промолчал и удобнее устроил на коленях. Странно, но тут так уютно… и не так больно душе. Пусть даже причиной всему гипноз, неважно, лишь бы чувство защищенности никогда не улетучилось. Впервые понимала: не отдаст, не позволит тронуть.

Чувствующие, м-м-м, как они это делают?

Эллан скупыми прикосновениями – странно, мужчине много лет, комплексов нет, опять же наложница, а гладит с опаской – сумел убрать часть горечи из сердца. Только плакать все равно хочется. Или проснуться. Да, именно так, все сон, и Геральт любит меня, королева не била по лицу, а Соланж не подставлял под нож другого некроманта.

– Не все так просто, Дария, – вздохнул Эллан.

Кто бы сомневался, лорд читал мысли. Амулет на Чувствующих не действует, нужен двойной щит.

Рука Эллана дрогнула. Он подобрался, напрягся, а потом и вовсе ссадил меня с колен.

Удивленно заморгала. Что я сделала-то? Когда, наконец, разберусь в странностях поведения навсея? То лорд обижается на отказ признать долг, то ему мерещатся оскорбления. Вот и теперь, стоило пригреться, как оттолкнул. Чувства боится проявлять? У темных жалость и слабость – позор. Опомнился, наверное, испугался, что слуги или вовсе Геральт увидят.

– Почему? – Губы плаксиво дрожали, хотя, честно, пыталась сдерживаться. Видимо, держать эмоции в себе оказалось мне не под силу. Еще бы, сегодня разрушился мой воздушный замок любви. – Даже вы, Эллан! – обвинительно глянула на лорда. Тот напоминал каменного истукана: такой же безмолвный, замкнутый. – Спасибо, напомнили о моей наивности. Светлая – существо второго сорта, помню. – Только не это, только не истерика! – Радуйтесь, – рыдания душили, обида рвалась наружу, – вы сумели меня обдурить. Совсем несложно, так ведь?

– Ох, Дария! – покачав головой, Эллан скинул маску.

Он глубоко вздохнул и, пресекая сопротивление, сграбастал обратно на колени. Легко обвел абрис лица и поцеловал в висок, мимолетно, невесомо.

– Вы ничего не поняли, я совсем по другой причине. Тихо, успокойтесь! Все позади, я позабочусь.

Как сладко звучит: «Я позабочусь». Самая желанная фраза на свете! Увы, после Геральта она обесценилась. Помнится, некогда он говорил нечто подобное. Не желаю вновь обмануться, только глупое сердце радостно трепыхнулось, забилось чаще от блаженной истомы.

Эллан развернул к себе и заглянул в глаза. Его руки обвили талию, одновременно крепко и свободно, не как собственник. Мол, ты вольна уйти, если пожелаешь. Я и попыталась, дернулась, но замерла, когда ощутила поглаживание запястья. Большой палец очертил венки и помассировал их средокрестье. Задержала дыхание, наслаждаясь приятными ощущениями. Умом понимала: меня используют, а тело млело. Сама не ожидала от себя такой реакции на Эллана. Нестерпимо хотелось, чтобы он поцеловал, и лорд осуществил мое желание, скользнул губами по коже. Не в губы, в запястье.

Десятки иголочек вонзились в кожу.

Как сладко!

– Не нужно на меня дуться, – вкрадчиво попросил Эллан, притянув к груди. – Я сейчас все объясню.

Женская суть закивала, ум же отчаянно пытался воспротивиться, предупредить, что лорд – темный и врет, как все навсеи. Только я поверила: слышала, как учащенно бьется сердце Эллана. Если лжет, не нервничал бы.

Лорд сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, и начал своеобразную исповедь.

– Начнем с меня. Признаю, я допустил ошибку и готов извиниться. Как только успокоитесь, по полной форме.

– Зачем мне успокаиваться? – во мне взыграло любопытство.

– Нужно встать на колени. Мне, разумеется, – улыбнулся Эллан. – Когда у тебя на коленях сидит зареванная светлая, сделать это проблематично.

– Не надо никуда вставать! – ужаснулась я.

Хватит, с меня целования ног! Гадкое чувство, хочется поднять человека на ноги или самой присесть рядом, лишь бы прекратить безобразную сцену.

– Почему безобразную? – вторично удивился Эллан. Разумеется, он слушал мысли. – Вам не нравится уважение?

– Уважение – да, но не унижение. Когда вы благодарили за руку, думала, со стыда сгорю. Я не навсейка, не упиваюсь сломанной гордостью.