На крыльях моей ненависти

— А кто сказал, что я играю по правилам? — он загадочно улыбнулся, и от этого по спине девушки пробежал холодок. Выражение его лица было странным, пугающим, и в то же время манящим. Он напоминал хищника наблюдающего за своей добычей.

Даша попыталась проскользнуть в щель между его рукой и машиной, в надежде спастись от завораживающих глаз. Но Егор поймал ее, схватив за талию. И теперь она стала не дыша практически прижатая к нему.

— Ты еще кое-что задолжала мне? — прошипел мужчина переводя взгляд с ее глаз на губы.

— Что?

— Прощальный поцелуй…

Даша и ответить не успела, мгновенно его лицо склонилось к ней. А рот завладел добычей. И это поцелуй не шёл ни в какое сравнение с тем в институте. Он целовал по-настоящему… Наглый язык проскользнул между ее зубов заполняя собой все пространство. Она не могла дышать. Шквал ощущений выбил из калии. И благо его руки по-прежнему сжимали ее талию, ибо от равновесия не осталось и следа. Он прижал тело девушки к себе плотнее, Даша даже не поняла, когда оказалась вдавленной в дверь машины. А его рот с неистовым напором изучал ее. Язык скользил внутри то сливаясь с языком девушки, то лаская нёбо, щеки, губы. Ей казалось, что он чувствует на своей груди бешеные удары ее сердца. Оно ополоумело пытаясь выскочить наружу. В голове плыло, все мысли растворились. Во вселенной словно не осталось больше ничего. Кроме них и сводящего с ума поцелуя. Ее первого настоящего поцелуя…

9 ГЛАВА

ДАША

Она не дыша смотрела в след удаляющейся машине. Губы девушки пылали, а сердце застряло где-то между ключицами. Даша даже не моргала оторопев от шока. Что это было? Как он посмел? Без её согласия? И нужно ли оно вообще? Все произошло настолько быстро что она не успела среагировать и возразить. А потом мозг просто отключился. Девушка не могла описать свои ощущения. Никогда прежде она не испытывала подобного. Даша была возмущена, но в тоже время все внутри дрожало от сладкого послевкусия. Поцелуй оказался приятным, более чем она могла представлять. Однако собственная реакция на него ее очень пугала. В своих наивных девичьих представлениях Даша считала, что приятным поцелуй может быть только между влюбленными людьми. Так почему ей понравилось? Ведь Егор ей даже не симпатичен. Да, он красивый молодой человек, но грубоватость проскальзывающая в его поведении ее немало напрягала и отталкивала. Порою девушке казалось, что тот находится рядом с ней через силу. Словно заставили… Тогда почему он ее поцеловал? Разве можно так целоваться когда человек тебе неприятен?

ЕГОР

Он реально мазохист. Нормальный человек вряд ли бы стал устраивать такие проверки своей нервной системе. Но Егор был доволен собой, он выдержал. Да ещё и не почувствовал ничего. Изначально рассчитывая каждый свой шаг, мужчина думал, что когда приедается сблизиться с девчонкой его вывернет от омерзения. Однако нет, Егор полностью сосредоточился на конечной цели, даже смог представить лицо ее отца, в момент когда тот узнает о несчастье приключившемся с любимой дочкой по его же вине. От этой мысли адреналин брызнул в кровь, и он чуть не проглотил девку. И какое удовольствие Егор испытал, заметив ее страх в вперемешку с возбуждением. Даше понравилось, на то и был расчёт. А ему? А он не открыл для себя ничего нового. Полнейшее равнодушие и холод внутри. То же, что и с другими, женщинами, которые появлялись в его городской квартире лишь для одной цели. Цели которую он считал скорее необходимостью, чем удовольствием. Физиологической потребностью, которая приносила только дискомфорт. Потому что ни с одной из них ему не удавалось получить желаемую разрядку. Сродни голоду при отсутствии аппетита. Ешь не потому что хочешь, а потому что требует желудок. Теперь секс превратился для него в испытание. Своеобразную пытку. Временное облегчение, а после удушающее чувство вины. Он словно придавал таким образом Лену, хотя и понимал, что это глупо. Только это было выше его сил, ничего не мог с собой поделать. После ее гибели совершенно все потеряло смысл. Мир лишился своих красок, воздух — запаха, музыка — звука, еда — вкуса… Все это стало лишь необходимостью, атрибутами нормальной жизни. Только она не была нормальной, его мысли не были нормальными. Егор лишь поддерживал свое жалкое существование. Конечно никто из окружающих не мог распознать этого, ибо тонировка которой он себя окутал была наглухо чёрной, и за ней невозможно ничего разглядеть. Он хотел так, ему не нужна ничья жалость. А тем более помощь. Егор поможет себе сам. Отомстит и поможет…

ДАША