На крыльях мужества

...Аэродром тонул в сплошном гуле. Взлетали группы штурмовиков и брали курс туда, где наземные войска стальным клином вонзились в оборону противника. Затем обстановка обострилась, фашисты резервом с юга нанесли контрудар в районе Золочена.

Подхожу к штурмовику. Около машины стоит механик Лыхварь, вытирает руки ветошью. В своей промасленной куртке он чем-то напоминает плюшевого медвежонка.

- Как аппарат? - спрашиваю механика.

- Робэ, як звир!

- Ну и хорошо. К Золочеву схожу, посмотрю, что там делается...

Привычно прижался к монолиту бронеспинки, открыл кран "Воздух". Винт дернулся с места, мотор взял разгон.

Развел руками - Лыхварь резко выдернул из-под колес колодки. Считанные секунды - и земля уже провалилась вниз. Огляделся по сторонам - к нашей паре пристраивается звено "яков".

Внимательно осматриваем местность. Точно, гитлеровцы стягивают танки. Одни находятся в рассредоточенном строю, другие вытянулись в колонны. Рядом с ними - автомашины, желто-черные заправщики, кухни... Так руки и чешутся полоснуть эту мерзость. Но нельзя! Приказ - только разведка. На удивление, вражеские зенитки молчат. Такая молчанка всегда настораживает.

Высота - тысяча пятьсот метров. И здесь с юго-запада показались точки. Они на глазах разрастались, и мы отчетливо увидели, что это "сто девятые".

- Иван, иди на снижение. Разворачивайся домой, - слышу в наушниках голос ведущего первой пары "яков" Алексея Павлова.

А восьмерка "мессершмиттов" уже раскололась на две группы, явно преследуя цель оторвать истребителей от прикрываемых штурмовиков, а после атаковать нас.

Применив маневр "ножницы", истребители начали вести заградительный огонь трассирующими очередями из пушек и пулеметов по преследователям.

Фашисты зажали "яков" в клещи, действуя растянутыми по дистанции четверками с обеих сторон.

* * *

Команда ведомой паре, возглавляемой Андреем Синенко, - и они пошли в лоб четверке "худых". Справа ринулся на гитлеровцев Алексей Павлов. Пока крутилась эта карусель, мы оторвались от "мессеров" и потянули на свою территорию. Оглянулся, а там еще плотнее прижали наших истребителей. Вижу, худо "маленьким". Поняв, что не удается полакомиться штурмовиками, немцы обрушились скопом на "яки". Но мы уже находились над своей территорией. Фашисты как-то сникли, их атаки стали беспорядочными.

Звено Павлова перешло от оборонительных маневров к контратакам. Была не была: развернулся назад и решил помочь своим. Прямо перед носом штурмовика показался "месс" - поджарый, хищный, стремительный.

Палец - на гашетку. Машину слегка тряхнуло, пушечная очередь потянулась к "сто девятому". Тот, как бы нехотя, повалился на крыло и задымил.

Уж после, встретившись с Алексеем Павловым, мы горячо обсуждали перипетии прошедшего боя. Тот дружески похлопал по плечу:

- Ты и здесь свое не упустил, Иван. Такого зверя завалил. Ну и наглые фрицы попались. Надо же, такую бузу подняли.

- Да, жарковато было. Ты, Леша, только не говори, что я влез в драку... Влетит по первое число. У меня инструкция - разведка, и никаких гвоздей. Сам знаешь.

- Ладно...

А в район Золочева уже шли "петляковы", "яковлевы", "ильюшины". Небо наполнилось сплошным гулом.

Шестеркой "илов", ведомых Героем Советского Союза капитаном Николаем Евсюковым - он первым в полку получил это высокое звание, - преодолев густой заслон зенитного огня с бреющего, набросились на танки и штурмовые орудия противника. Высыпав из бомболюков всю начинку, начали расстреливать технику, косить пушками ошалевших от внезапного удара фашистов. Танки, словно контуженные, расползались по полю, искали укрытия за складками местности. Цели выбирали на свое усмотрение, били крестатые коробки наверняка. Над землей, окутанной сплошным огнем, плыл густой смрадный дым...

Участник этих событий гитлеровский генерал Меллентин писал впоследствии: "На марше 8-я танковая дивизия, двигавшаяся длинными колоннами, была атакована русской авиацией и понесла огромные потери. Много танков и грузовиков сгорело; все надежды на контратаку рухнули".

Оборону врага наши все-таки "разгрызли", но, как оказалось, на довольно узком участке - шириной в четыре-шесть километров. В любой момент фашисты могли закрыть образовавшуюся брешь, перерезать так называемый "колтовский коридор". Но в узкую горловину по размытой грозовым ливнем единственной дороге стремительно ринулись основные силы танковой армии генерала П. С. Рыбалко.

Мы сверху отчетливо видели всю картину этого беспримерного рейда: справа и слева неистовствовали фашисты, а танки двигались и двигались по дороге, которая простреливалась буквально насквозь.

В самом узком месте "коридора", у деревни Нуще, разместился с оперативной группой и рациями командир корпуса генерал Рязанов. Отсюда он указывал цели, и мы помогали танкистам преодолевать дефиле и выходить на оперативный простор.