На крыльях мужества

Вслед за группой Н. Яковлева в бой повел восемнадцать "илов" старший лейтенант А. Фаткулин. Они добивали уцелевших гитлеровцев в дотах, блиндажах, траншеях после обработки нашими артиллеристами. Затем в небо поднялись штурмовики, ведомые лейтенантом И. Филатовым. С Иваном на выполнение боевого задания в качестве воздушного стрелка вылетел парторг полка капитан Ольшанский. Штурмовики дали возможность наземным войскам без потерь еще глубже вклиниться в оборону противника.

Во второй половине дня ощутимый удар по врагу нанесла группа старшего лейтенанта Н. Пушкина. Она была атакована "сто девятыми", но ни одна атака не принесла успеха гитлеровцам. Более того, в бою они потеряли самолет. Стервятника сбил воздушный стрелок сержант Кузин.

Вскоре я узнал о гибели Николая Пушкина. Не видел, как это случилось, но мне рассказали ребята.

...Николай летал на точку, куда предстояло перебазироваться полку, с заданием оценить условия захода на посадку. С ним отправился на рекогносцировку старший техник-лейтенант А. Русин. На обратном пути при подходе к своему аэродрому все увидели: за машиной тянулся черный хвост дыма.

Поступила команда - немедленно покинуть машину.

- Я-то могу, но Русин без парашюта, - доложил Николай и стал плавно сажать горящий штурмовик.

Огонь все больше и больше охватывал самолет. Все бросились спасать экипаж. Русин, откинув фонарь, выскочил сам. Пушкина вытянули. На летчике горело обмундирование, а лицо, шея, руки покрылись волдырями. Его перенесли в дом, где Николай и умер.

Последний рубеж войны

Наконец-то свершилось то, о чем мы мечтали, когда еще на наших картах мелькали названия - Курск, Белгород, Харьков, Кировоград, Львов. Теперь названия на штурманских картах совсем иные: Котбус, Дрезден, Герлиц, Берлин...

Настали, как говорят, иные времена, иные песни. Наши песни - грохот танков, детищ седого Урала; рокот моторов сотен и сотен самолетов, могучее "ура!" матушки-пехоты, от которых содрогаются стены цитадели-фашизма. В июле 1941 года газета "Фолькишер беобахтер" писала: "Сопротивление большевиков сломлено. Мы разделаемся с ними в точно установленные сроки.В ближайшее время Советская Россия будет стоять на коленях и тщетно молить победителя о милости".

Начало 1945 года. Тон писанины совсем другой: "Советская Армия движется в глубь Германии. Все висит на волоске... Все поставлено на карту. Неимоверна серьезность положения. Теперь решается исход войны".

Безумная, слепая нацистская Германия! Она смотрела на Советский Союз, как на географическое пространство, где живущие народы разных национальностей при первых же испытаниях перегрызут друг другу горло. Наивные и глупые надежды! Монолитный советский народ, его армия рушат последние рубежи фашизма.

Наш аэродром теперь находился неподалеку от города Зорау. Несколько дней стояла отличная погода, затем полил дождь. Летное поле раскисло, земля, изъеденная минеральными солями, не успевала впитывать влагу.

- Командир корпуса приехал, - кто-то первым увидел генерала Рязанова, и мы сразу приободрились, как будто он привез хорошую погоду.

А Василий Георгиевич метал громы и молнии:

- Тоже мне - хваленые немецкие аэродромы. Полюбуйтесь - все сидят по уши в грязи! Подведем мы танкистов, ей-богу подведем!

- Чистый кисель, - сокрушенно гремел командир истребительной дивизии генерал К. Г. Баранчук.

- Константин Гаврилович, вы представляете, что у нас завтра будет? Ваши "яки", мои "ильюшины" разобьют площадку вдребезги. А тылы? Тылы зарежут без ножа. Надо работать, а здесь...

Да, работу предстояло сделать большую. Разведчики пополняли все время штабы сведениями: где расположение полевых орудий, минометов, зенитных батарей, на аэрофотоснимках четко выделялись стога сена, вокруг которых на мокрой земле отпечатывались гусеничные следы. Появились подозрительные постройки и мельницы с недвигающимиея крыльями. А ведь их ранее не было.

Утренний туман не успел еще рассеяться, как забурлил аэродром. Рядом с нашими штурмовиками и "яковлевыми" стояли трофейные самолеты, брошенные в паническом бегстве гитлеровцами, склады и амбары, забитые новыми моторами, всевозможной аппаратурой. Невдалеке от ангаров - обширные склады с награбленным имуществом, экспонаты из русских музеев, продукты. Не успели увезти, съесть, не успели уничтожить.... Несколько "илов" взлетело. Тяжело, с риском, но они поднялись в воздух. Истребители сопровождения попытались взять разбег - ничего не получилось: "яки" плюхались в "кофейную" гущу, радиаторы забивались грязью, моторы ревели от натуги.