На крыльях мужества

Затем властная шахиня, забрав гарем Хорезм-шаха Мухаммеда, спешно направилась большим караваном через пески Каракумов в северную провинцию Ирана. Там весь караван был захвачен монголами, разграблен, женщины розданы воинам, а вся свита перебита. Сама Туркан-Хатун была отослана к Чингисхану. Монгольский владыка ей обрадовался и приказал, чтобы бывшая царица Хорезма во время его обедов сидела возле входной двери, пела песни о гибели своей родины, а сам он изредка бросал царице обглоданные кости...

Кипчакские ханы в Ургенче после отъезда своей царицы Туркан-Хатун заметались, не зная, что предпринять. Они усилили строгости по отношению к населению, приказали раисам избивать всех тех, кто недостаточно усердно посещал мечети, и ввели новые налоги, якобы для усиления защиты города.

Главную власть в городе захватил султан Хумар-Тегин. На военном совете начальников отрядов он показал подметные письма монголов. В них население приглашалось безбоязненно открыть ворота и довериться монголам, которые не сделают никакого вреда.

– Почему нам не договориться с ними? — говорил султан Хумар-Тегин, — Лучше поднести им большую дань и покончить дело миром, чем подвергать всех жителей ужасам вторжения, резни и пожаров.

Участвовавшие в военном совете другие военачальники возражали:

– Ты, падишах, вероятно, забыл, какие ужасы монголы заставили испытать жителей Бухары, Самарканда, Мерва и других городов? Там осажденные тоже просили пощады и бросали оружие. Монголы отобрали лучших ремесленников и послали их к себе на родину, а остальных перебили палками с железными шарами.

– Все-таки надо узнать, чего хотят монголы.

Ночью султан Хумар-Тегин с небольшой свитой тайно выехал из Ургенча и прибыл в загородный дворец, где пьянствовали три сына Чингисхана — Джучи, Джагатай и Угедей. Он предстал перед ними, сложив руки на животе, как проситель.

Монголы встретили его насмешками:

– Что ты нам привез? Где золотые ключи от ворот? Что тебе надобно?

– Я давно хотел поцеловать землю перед владыкой Востока. И я прошу принять меня в монгольское войско, где я докажу мою преданность великому кагану.

– На что ты нам, неудачный защитник Ургенча! И можно ли поверить тебе, если ты, главный правитель города, первый же предал и его, и родную землю? Ты получишь от нас в благодарность то, чего заслуживаешь.

Султан Хумар-Тегин и вся его свита были выведены в поле, за границу лагеря, и там монголы содрали с них одежды и переломили им хребты.

Они долго еще лежали живые, брошенные, как падаль. Ночью их раскрытые глаза видели звездное небо, и они не могли пошевелить рукой, когда к ним подползали шакалы и начинали терзать их тела.

XIV. ОРЕЛ РАСПРАВЛЯЕТ КРЫЛЬЯ

Джелаль-эд-Дин со своим небольшим отрядом благополучно прибыл из Мангишлака в Ургенч, где сейчас же направился в военный совет столицы. Там он нашел заседавших напыщенных и надменных кипчакских ханов, обсуждавших план войны. Там же он застал трех своих братьев. Они встретили его враждебно. Джелаль-эд-Дин рассказал о смерти Хорезм-шаха Мухаммеда, о том, что тот назначил его своим преемником, правителем всего Хорезма, и показал алмазный меч, врученный ему отцом для того, чтобы он встал во главе всех войск, поднявшихся на священную войну с монгольскими полчищами. Военный совет отнесся не только с недоверием, но и с открытой враждебностью к Джелаль-эд-Дину.

– Мы знаем только одного наследника — Озлаг-шаха, и мы сами встали во главе войск для борьбы с монголами. Никакого другого начальника мы не допустим. Скорее уезжай отсюда и помни, что если ты будешь добиваться власти, то тебе и всем твоим сторонникам грозит суд и позорная смерть.

Джелаль-эд-Дин свистнул и засмеялся:

– Время покажет, какие страницы, славные или позорные, вы напишете в книге судеб Великого Хорезма!

– Прочь, прочь отсюда! — ревели, потрясая мечами, разъяренные кипчакские ханы.

Тогда Джелаль-эд-Дин сделал то, что было им давно намечено, он отправился на главный базар столицы. Там кругом площади были расположены мастерские кузнецов, медников, оружейников и других ремесленников. Он повидал главных старшин ремесленных общин: Беркуша-Пехлевана, Мухаммеда-Пулад-Уста, Сурхад-Хаким-Ака и других. Они стали вместе обсуждать, как устроить наиболее успешной защиту города. Все они были опытные мастера, прославленные своими изделиями: непробиваемыми кольчугами, прочными, светлыми мечами, легкими щитами и другим оружием, и среди многочисленных ремесленников города они пользовались особым уважением.

– Мы уже не раз обсуждали между собой, что нам делать. Во-первых, мы решили не обращаться за помощью и советом к кипчакским ханам. Султан Хумар-Тегин уже показал, насколько можно им доверять. Ургенч, этот крупнейший город Великого Хорезма, благодаря своим древним, прочным стенам может оказаться неприступным для монголов. Однако, пока кипчакские ханы спорили и рассуждали, что делать и кому начальствовать, три монгольских царевича уже постепенно обложили столицу, чтобы лишить ее всякой связи с внешним миром.

– Что же вы сделали? — спросил Джелаль-эд-Дин.