На крыльях удачи

– Но, – продолжил Билли небрежно, словно он только что сообщил мне о смерти своего волнистого попугайчика, – ночь жутко мокрая и мрачная, чтобы девушка вроде вас оставалась одна на улице. Милли, хотите, я высажу дверь?

Я бросила взгляд на тощую фигуру полицейского, подумав, что даже у меня, по-видимому, больше шансов вышибить дверь, чем у него. Кроме того, дверь там такая древняя, что вполне может сойти за музейный экспонат. Я покачала головой:

– Нет, все в порядке, честно. Вот если бы вы одолжили телефон, чтобы позвонить Хеггарти.

Он подсознательно накрыл рукой свой радиотелефон, словно стараясь оградить его от покушения гражданских лиц.

– М-м-м, ладно; тогда было бы здорово, если бы вы помогли мне найти мою подругу. Она, наверное, рассердится на меня за то, что я рассказала вам, но я действительно очень волнуюсь за нее. Видите ли, сегодня вечером она получила дурные новости и была очень расстроена. И мне не хочется, чтобы она в одиночестве бродила по улицам.

– Дурные новости, говорите, – кивнул Билли, неторопливо записывая что-то в своем блокноте. – У нее кто-то умер?

– Извините? Нет, никто не умер. Ну, по крайней мере за последнее время.

– Кого-то убили?

– Простите?

– Или тяжело ранили? Может, пытали?

Этот человек просто одержим смертью, Господи. У него явно слишком мало работы в этих местах.

– Кто-нибудь пропал? – добавил Билли с меньшим энтузиазмом.

– Пропал! Да! Моя подруга Фиона пропала, Билли. Сто процентов пропала.

– Великолепно, – расплылся он в улыбке и принялся яростно строчить в своей записной книжке.

Я закашлялась, украдкой рассматривая его. Надеюсь, он настоящий полицейский. Если нет, вынуждена признать, это чертовски хорошая маскировка – автомобиль и все остальное.

– Итак, как выглядит ваша подруга Фиона?

– Я – Милли, она – Фиона.

– Верно.

– Хорошо…

Я как можно подробнее описала Фай, а Билли дотошно все записывал, зажав язык между зубами и напряженно глядя на кончик карандаша. Его явно не учили стенографии, писал он медленно и с трудом, а я просто кожей ощущала уходящее время, которое отсчитывали часы на щитке. И еще долго после того, как я закончила говорить, Билли делал пометки, водя носом за каждым штрихом на бумаге. Я чувствовала, что во мне закипает нетерпение. Если Фиона находится неизвестно где, то разве не следует нам отправиться на ее поиски? Разве бумагомарание не может подождать, пока мы не выполним реальную работу? Я барабаню пальцами по коленям и считаю до… черт возьми, сбилась со счета. Тикают часы, и потрескивает рация. Дождь барабанит по крыше автомобиля, а мне кажется – по моей голове, как в китайской пытке. А он продолжает писать.

«Поспеши! – мне хотелось закричать. – Ну что же ты, заторможенный козел?»

Конечно, я держала свои мысли при себе, но к тому времени, когда полицейский оторвал глаза от своих записей и снова облизнул кончик карандаша, была уже на грани безумия.

– Ну теперь, – вздохнул он, листая страницы и покачивая головой, – я почти уверен, что именно ваша подруга где-то с полчаса назад стояла на краю утеса.

От неожиданности я разинула рот, чуть не стукнув челюстью о мокрые колени.

– Что? Вы видели Фиону, говорите? На верху отвесной скалы?

– Да, видел. Конечно же, я понял, что это она, едва вы начали ее описывать.

Это же было сто лет назад! Господи, да этот мужик сумасшедший.

– Маленькая, хорошенькая, с косичками. Да, это она. Я даже остановился и предложил ее подвезти, но она сказала, будто у нее все отлично.

«Наверное, она думала, это лучше, чем попасть в машину к такому ненормальному типу, как ты».

– Кстати, – он постучал себя по носу, – она плакала. Я догадался, а все благодаря хорошей профессиональной подготовке. Ничто не ускользнет от этих мозгов.

Кроме очевидных фактов и элементарной сообразительности, ты это хочешь сказать?

– Но что она делала, стоя на краю скалы и плача, Билли? – Я выговаривала каждое слово почти по слогам. – Она была в порядке? Она не выглядела так, будто, – я сглотнула, прежде чем продолжить, – собиралась прыгнуть, нет?

Полицейский расхохотался.

– Не будьте глупой, Милли, ничего такого страшного в этих местах не случается.

Клянусь, не будь он полицейским, я бы врезала в эту тупую харю.

Взрывчатая смесь растущего нетерпения, тревоги, недоверия и беспомощности грозила снести мне крышу. Я попыталась было изложить эти чувства подходящими словами, когда рация вдруг ожила, требуя срочно прийти на помощь по поводу смертельного случая. Я застыла в ужасе, выпучив глаза, не в силах ни сказать что-либо, ни дышать, ни даже пошевельнуться. Несмотря на мое молчание, Билли шикнул на меня, поднял руку и медленно начал действовать.

– Эх, Господи, – вздохнул он через мгновение со смешанным выражением волнения, насмешки и отчаяния на бледном лице, – это просто кошмарная новость.

Я почувствовала, что вот-вот задохнусь.

– У нас все-таки труп, – кивнул он, однако ему не удалось скрыть улыбку на губах.

Я тихо всхлипнула, прикрыв рот рукой.