На крыльях в страну безмолвия

Амундсен со свойственной ему простотой и скромностью сделал перед самым отлетом сообщение о задачах своей экспедиции и поделился описанием технических средств, находящихся в его распоряжении. Этим сообщением и начинается первоначальное повествование[1] о первом проникновении человека в полярную область на крыльях.

Мы уже знаем некоторые подробности и результаты всей экспедиции. Каково же значение ее?

Судить о чисто научных результатах рано, — они еще не опубликованы. Но нам известно о том, что во время воздушной экспедиции велись метеорологические и гидрологические наблюдения. Из первого отчета видно, что в областях, где пролетали амундсеновские самолеты, земли не оказалось. С другой стороны, глубина моря, измеренная в месте посадки, оказалась очень велика. Этим подтверждаются наблюдения Р. Пири. Отныне можно считать за факт, что в ближайшем расстоянии от полюса — земли нет. В том же отчете мелькает интересное наблюдение Амундсена: в широте 87°44′ был замечен тюлень и некоторые птицы — это новый факт. До сих пор считалось, что поблизости полюса теплокровных животных нет[2]. В дневнике путешественника есть указания на сильное поверхностное течение в той же части Ледовитого океана. Уже все эти первые, отрывочные сведения показывают, что полет не остался безрезультатным и со стороны доставления науке новых фактов.

Но, конечно, не в том главная заслуга Амундсена. Каждый гражданин мира, в дни полета искавший в газете первым делом: «Нет ли вестей об Амундсене», — конечно, меньше всего думал о том, привезет ли смелый норвежец новые научные сведения или вернется с пустыми руками? Нет, — все ждали разрешения другого вопроса: «Вернется Амундсен или нет?» Социальный инстинкт говорил каждому, что возвращение путешественника — новая победа всего человечества, новая победа организованного труда над суровой природой. А гибель Амундсена — не только потеря одного из лучших представителей своего поколения, но и временное поражение всего человечества. И вот в этом-то и заключается, мне кажется, величайшее значение смелой попытки Амундсена и всех его спутников. Путь через полюс намечен. Шоссейная дорога во льдах — это первый камень на этом пути.

Теперь нужно общими усилиями мостить торную дорогу!

Н. Пинегин

Путь последнего путешествия Амундсена.

ПУТЕШЕСТВИЕ К СЕВЕРНОМУ ПОЛЮСУ НА АЭРОПЛАНЕ

ГЛАВА I

Приготовления. Час отлета. Солнечным компас. Как найти правильный путь? Решительный момент. Сколько километров до полюса? Как найти полюс? Наши машины. Наши люди.

Когда мы закончим пробные полоты, можно будет со дня на день ожидать начала полета к полюсу. До сих пор все шло в полном соответствии с намеченной раньше программой. То, что я считал самым трудным в нашей экспедиции, — перевоз гидроаэропланов от Тромсё до Шпицбергена — было выполнено вполне успешно. Долгая работа по выгрузке и сборке машин, прибывших, разумеется, в разобранном виде, все закончилось удовлетворительно, несмотря на большие препятствия и затруднения, связанные с такого рода работой в полосе льдов. Все было исполнено с удивительной точностью, благодаря заботливому и вдумчивому отношению всех людей, участвовавших в этой работе.

В течение первых дней мая нам придется, вероятно, выждать время, когда метеорологические предсказания будут совершенно благоприятны. По этой причине дня отлета я не знаю сам. Могу только указать точно час нашего отлета. Это 1 часа пополудни.

Почему так? — возникает вопрос.

Причина самая простая. В этот час дня солнце держится на небе в таком направлении, что в продолжение следующих двенадцати часов тень от крыльев гидроаэроплана не будет падать на солнечный компас. А для нас это очень важно. Здесь, на дальнем севере, после четырех часов дня солнце начинает итти по северной половине неба, и поэтому направление его движения приблизится к курсу нашего полета.

В связи с этим нужно объяснить принцип, на котором устроен солнечный компас— один из самых необходимых приборов для путешествия к полюсу и обратно.

Идея этого прибора возникла в моей голове еще два года тому назад в Уэнрайте. Тогда я очень долго размышлял над вопросом: нельзя ли сконструировать вместо обыкновенного компаса какой-нибудь прибор, указывающий направление. В этом был единственный выход избежать действия неведомых еще магнитных склонений. Я заказал стеклянную пластинку, разделенную на 24 сектора, соответствующих 24 часам суток.

Посредине пластинки был укреплен стержень. Тень от него должна была указывать время. Такой инструмент представлял из себя ни что иное, как обыкновенные солнечные часы, которыми при помощи хронометра можно было пользоваться для определения линии северо-юга.