На лезвии любви (СИ)

— Ребенок, — осенило меня. — При слиянии нашей с Ричардом крови ветка власти могла бы... Этого и хотел король, когда понял, что ты... ставишь под сомнение его решения? Или отбился от рук. Я не знаю, как это может происходить… у вас.

— Именно. Точнее, почти. Но это не так интересно. И теперь, когда вы знаете всю правду, ребенок станет несколько проблематичной задачей, да? — все так же иронично продолжил Карл. — Были бы у вас чуть менее развиты моральные принципы, пришлось бы подбирать другой ключик.

А может, Карл уже дал фору Морэну? Просто я еще не до конца разглядела его потенциал.

— Но мы с Ричардом вряд ли взаправду поженились бы, даже если бы не знали про кровосмешение, — произнесла я.

— Ой ли? — по-свойски усмехнулся принц, опуская взгляд на карман моих брюк.

Я тут же покраснела. Карл понял. Нет, с таким монархом королевство либо развалится, либо возвысится над всеми остальными без всяких войн. Принц широким, но вальяжным шагом подошел к дивану и взял в охапку все те документы, что мы выкрали из сейфа.

— Ричард, если ты хочешь поговорить с человеком, который долгие годы довольно неплохо играл роль твоего отца, до того как он окажется в глухой ссылке, надо уходить прямо сейчас, — произнес принц.

— Да, хочу, — внезапно твердо произнес Ричард.

— Морэн. — Карл кивнул первому дознавателю королевства. Удостоился ответного кивка и после активировал кристалл, оставляя нас с Морэном наедине.

И я слишком хорошо понимала, чего именно добивается его высочество.

— Ну что, Эрни, ты весьма неплохо справилась с задачей, — насмешливо произнес Морэн. — Чувствую за тебя почти отеческую гордость!

— Морэн. — Я тяжело вдохнула, набираясь храбрости. — С точки зрения здравого смысла я не должна об этом говорить. Но чувствую острую необходимость.

— Хм... — Мужчина явно напрягся, но все равно в привычно наигранно шутовской манере развел руки и продолжил: — У тебя всего два варианта. После того, через что тебе пришлось пройти, не самый сложный выбор.

— На самом деле варианта четыре.

— Почему четыре?

— Уже пять, — усмехнулась я.

— Я понял, не перебиваю. — Морэн напряженно улыбнулся.

— То, что моя мать бросила тебя у алтаря... В этом нет твоей вины. И великой заслуги моего отца тоже нет. Не было у них любви, было лишь влияние.

Я достала из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, который под шумок удалось уволочь из одной из папок, что забрал Карл. Впрочем, без внимания принца это не осталось.

Там был отчет лже-Уилкенса о том, как он подмешал моим родителям приворотное зелье, а после какое-то время воздействовал артефактом, чтобы закрепить эффект.

А все почему?

Моя мама была первенцем короля. И даже унаследовав имя рода бабушки, имела весомые права на престол по праву крови и магии. Она была зачата до официального брака, а значит, ставила неженатого короля в неудобное положение.

Кровь, родовые способности, все. Долгое время из нее выкачивали магию, не оставляли и крупицы возможности ощутить ее в полной мере. После этого становилось понятно, чем были обусловлены частые походы моей бабушки с мамой во дворец.

Брак с Морэном Неррсом лишь усилил бы мамины врожденные способности, а потому... А потому ее решили влюбить в простолюдина, фактически заставить отречься от рода. А значит, и от всех привилегий, данных богами.

Истинные первенцы всегда самые одаренные. И мне остается лишь предполагать, какой мощью может обладать первенец короля, если даже у Карла настолько выдающиеся способности. С Ричардом проще — на момент рождения он уже был причислен к роду Уилкенсов, потому не мог претендовать на данные монархам привилегии. Но то, как ужасно поступили с моей матерью...

Не стоит об этом думать сейчас, не стоит.

Это не моя история и не моя боль. И теперь, смотря на лицо Морэна, читающего лист, исписанный мелким шрифтом, я поняла, насколько тяжело ему это знать. Отвела взгляд, не желая становиться свидетелем чужой слабости.

— Знаешь, Эрналия, твоей маме повезло с дочерью. Только ради тебя ей стоило выйти замуж за Браунса, — тихо произнес он, возвращая мне листок. — Но... поверь моему опыту. Острый ум и желание докопаться до истины никогда не сделают тебя счастливой. Лишь поставят в зависимость от вечного разгадывания чужих секретов.

— И что с этим делать? — слишком спокойно, даже как-то цинично спросила я.

— А ничего, — усмехнулся Морэн. И повторил: — Как показывает мой опыт.

После Неррс вдруг оглушительно рассмеялся:

— Впрочем, к черту мой опыт. Он откровенно дрянной.

— Ты будешь с этим что-то делать? — спросила я неловко, взглядом опускаясь к отчету Уилкенса.

— Нет, — слишком быстро ответил Морэн. — Сейчас уже слишком поздно чего-то менять. К тому же до меня дошли слухи, что кузен готовит мне сюрприз, не хочу его портить.

Морэн подмигнул, а затем проговорил:

— Я тоже кое-что должен тебе сказать, — внезапно произнес он. — То письмо из Ведомства... Оно было подделкой. Настоящее письмо зеленое. Это тебе на будущее.

— Ты в курсе, что я тебя ненавижу? — не удержалась я от нервного смешка.