На линии огня

Мальчишки и девчонки бегали сюда веселыми, озорными стаями. Здесь учились дети разных национальностей; жили дружной, крепкой семьей русские и кабардинцы, украинцы и балкарцы, белорусы и грузины. Старшеклассники грызли гранит науки, зубрили немецкий язык, не ведая, что многим из них он пригодится всего лишь через год. Ходили на танцы, перебрасывались записками, спорили о поэзии Есенина, Маяковского, огорчались, если получали двойки, и мечтали о подвигах.

Все было, как и в тысячах других школ. Учащиеся этого города со школьной скамьи в канун сорок первого года почти сразу же окунулись в огненный смерч войны. Об этих школах можно сказать строками поэта:

Твои питомцы молодые
Со школьной парты в бой пошли,
И хоть дрались они впервые —
Сломить их немцы не могли.

Один из старшеклассников — скромный, замкнутый мальчишка, бредивший литературой, редактировал школьную стенгазету. Он был очень застенчивым. Но однажды, когда классный руководитель, преподаватель литературы Антонина Васильевна Рыжеволова, предложила ему сделать доклад о творчестве Маяковского, преодолел робость и с желанием взялся за порученное дело. Вестибюль, в котором школьники собрались на вечер, стал его первой устной трибуной, с которой он негромко, ко проникновенно читал строки великого поэта эпохи:

Партия и Ленин —
                             близнецы-братья, —
Кто более матери-истории ценен?
Мы говорим — Ленин,
                                  подразумеваем — партия,
Мы говорим — партия,
                                   подразумеваем — Ленин.

Вдохновенно и увлеченно говорил юный докладчик: «Страна наша в грохоте великих строек. Нам строить социализм. Нам его и защищать. Наш путь после школы — туда, на передний край пятилетки. Как сказал поэт, «будущее не придет само, если не примем мер». Маяковский — с нами, на правом фланге. Он наш запевала, отдающий «всю свою звонкую силу поэта» Родине, народу-созидателю:

Я с теми,
              кто вышел
                               строить и месть
в сплошной
                   лихорадке
                                    буден».

Затем он читал стихи о счастье созидания, счастье свободного труда. Читал самозабвенно, с юношеской гордостью:

Я знаю —
               город
                         будет.
Я знаю —
               саду
                       цвесть,
когда
         такие люди
в стране
             в Советской
                                есть!

Ребята громко аплодировали. А кто-то даже крикнул: «Давай еще!»

Молодой, не привыкший к трибуне докладчик смутился. Ему очень многое хотелось сказать о любимом поэте. Но вместо этого он снова стал читать стихи:

Отечество
                славлю,
                            которое есть,
но трижды —
                     которое будет!

И тут же, не переводя дыхания, прочитал строки, которые всегда жили в его душе и которыми хотелось ему закончить свою первую речь перед такой большой аудиторией:

Читайте,
              завидуйте,
Я —
       гражданин
                        Советского Союза!

Анатолий Марченко и до сих пор с большим уважением и благодарностью вспоминает об Антонине Васильевне Рыжеволовой — кандидате педагогических наук, заслуженной учительнице школы РСФСР, которая и поныне живет в Нальчике. Именно она сумела привить своему воспитаннику любовь к литературе, к журналистике, к книгам.

Однажды Анатолий пришел в редакцию республиканской молодежной газеты «Молодой ленинец». Он принес туда свои первые стихи. Были они еще несовершенны, но подкупали искренностью и романтикой. Сотрудники редакции поддержали его: стихи напечатали в газете. Так Нальчик стал «крестным отцом» начинающего литератора.

Грозный 1941-й позвал мальчишек в боевой поход. Пройдя курс ускоренного военного обучения, Анатолий Марченко стал командиром орудия. На фронт ушли и его сверстники: Миша Ваксин, Ваня Тимченко, Яша Денисенко, Толя Беленов. Им не довелось вернуться с войны…

Тревожной морозной ночью эшелон артиллерийского полка прибыл на станцию Ряжск. Станционные постройки проступали в темноте расплывчатыми, мутными пятнами. Вокруг — ни огонька. Все дышало близкой войной — она была рядом. Только небо не признавало светомаскировки: звезды вспыхивали одна ярче другой и бесстрашно глазели на неспокойную землю, на которой грозно бушевало пламя войны.

На рассвете после недолгих приготовлений батарея походным порядком двинулась к линии фронта. Так началась боевая, тревожная и опасная жизнь командира 122-миллиметровой гаубицы младшего сержанта Анатолия Марченко.