На литературных тропах

«В сборочном цехе в это время сходил с конвейера гусеничный трактор-сталинец. Он шел по рельсам на колесиках, впереди его пластами лежали гусеницы, и ему надо было их одеть. Около трактора собралась огромная толпа и напряженно смотрела на то, как трактор — эта могучая черепаха — задвигался, заурчал на рельсах, затем трактор как-то подпрыгнул и стал на гусеницу.

— Обулся, — при общем молчании вырвалось у Матвея.

Все засмеялись, а Матвей отряхнулся и снова начал озоровать, но совсем не так, как прежде:

— Эти машины для наших полей не годятся, — сказал он.

— Почему? — спросили его.

— Да у него вон какие лапы-то, всю землю примнет.

А вечером, когда председатель Уральского исполкома, открывая торжественное заседание, начал свою речь так: «Пусть весь мир знает, что сегодня мы открываем Челябинский гигант», Матвей не выдержал и гаркнул из дальнего угла, поднимая всех на ноги:

— Да, пускай знает весь мир!

И в это время он, как и трактор в новые гусеницы, обулся в новую радость.

В эту осень я снова видел его в колхозе. Он работал на машине, работал напряженно. Мы подошли к нему и, смеясь, заговорили:

— Как же так, дядя Матвей, ты машину ругал, а теперь сам на машине работаешь? Да еще, говорят, бригадиром?

Он ответил:

— Живучи на веку, — повертишься и на сиделке и на боку.

Я отвел его в сторону и снова глаз-на-глаз спросил:

— Как с душой, дядя Матвей?

— С душой? — Он долго смотрел на машину и, поворачиваясь ко мне, улыбаясь, сказал:

— Душа на место встала.

И Панферов замечает:

— Я один из счастливых людей, товарищи, ибо я видел страну. Я видел, с какой несокрушимой энергией большевики Урала перетряхнули, перестроили старый, седой Урал, Урал слез, пыток, застенок…»{89}

Писатель любил ездить по стране и много времени проводил в путешествии. На Урале он бывал много раз.

В военные годы писатель был связан с Уралом и как корреспондент «Правды», неоднократно приезжавший сюда по командировкам редакции газеты. Он бывал на многих новостройках, заводах, в колхозах и совхозах края, жил в Миассе, где в начале войны поселилась его жена А. Коптяева. Федор Иванович часто встречался с читателями в цехах и клубах, выступал перед партийным активом города. Очевидцы встречи в кинотеатре «Энергия» хорошо запомнили ее.

— Федор Иванович, живя в Миассе, нередко выступал перед рабочими предприятий, часто бывал в колхозах. Много интересного мне рассказывал о беседах писателя с колхозниками села Филимоново мой брат Михаил, председатель колхоза «Приуралье», — говорит А. П. Волчек, работавшая в годы войны зав. отделом пропаганды райкома партии, — выезжал писатель в села Черное, Устиново, Мельниково-Зауралово. Встречался с учащимися первой средней школы, старыми большевиками, жившими в годы войны в Тургоякском доме отдыха № 2 треста «Миассзолото». Со многими он делился творческими замыслами…

А. П. Волчек жила в том же доме, где и А. Коптяева с Ф. Панферовым.

— В наш дом, — продолжает она, — к писателям также приходило немало людей. И из бесед с ними Федор Иванович, по-видимому, черпал много интересных подробностей о нашем крае, его людях…{90}