На лобном месте

В рассказе появляется Дьяков из "Дневника": "Коммунист... хитрец, враль, живописнейшая фигура", -- записал о нем в дневнике Бабель. Этот Дьяков и не вздумал вникать в смысл крестьянских жалоб: "...взметнув оперным плащом, исчез в здании штаба".

Новоявленные татарские ханы недолюбливают интеллигентов и не мешают бойцам презирать их и расправляться с ними. "Какой паршивенький!" -восклицает Савицкий, начдив шесть из рассказа "Мой первый гусь". "Шлют вас, не спросясь, -- говорит он автору, -- а тут режут за очки..."

Афонька Бида, застреливший своего смертельно раненного товарища, обращается к автору, который не смог застрелить человека: "Жалеете вы, очкастые, нашего брата, как кошка мышку..." (Смерть Долгушева")

"Ты без врагов жить норовишь, -- уличает интеллигента командир эскадрона Баулин. -- Ты к этому все ладишь, без врагов?.."

Автору невмоготу. Вернувшись в редакцию "Красного кавалериста", он сидит, тоскует. "Смутными поэтическими мозгами переваривал я борьбу классов, когда ко мне подошел Галин (один из работников редакции. -- Г. С.) в блистающих бельмах.

-- Галин, -- сказал я, пораженный жалостью и одиночеством, -- я болен, мне, видно, конец пришел, и я устал жить в нашей Конармии" ("Вечер").

Максим Горький защитил Бабеля, на которого кинулся с шашкой наголо Семен Буденный. "Исаак Бабель, -- сказал Горький, -- украсил своих героев "лучше, правдивее, чем Гоголь запорожцев". А писателю Всеволоду Вишневскому, бывшему буденновцу, не принявшему "Конармии" Бабеля, Горький отрезал так, что тому запечатлелось на всю жизнь, возможно, повернуло его жизнь: "Такие вещи, как Ваша "Первая конная" и "Конармия" Бабеля, нельзя критиковать с высоты коня".

Бабель, однако, не считал, что он "украсил своих героев", "что я видел у Буденного, то и дал, -- демонстративно заявил он. -- Я не умею придумывать... На моем щите вырезан девиз -- подлинность".

Но в таком случае является ли это социалистическим реализмом? Не отцеженная, порой дико-звериная -- "несбалансированная" подлинность.

И как в таком случае растолковать народу позицию Горького -родоначальника социалистического реализма?.. Критика была поставлена в трудное положение и объяснила это так: "Горьковские слова о том, что Бабель внутренне украсил бойцов, романтически идеализировал их, -- остаются в силе. Эта романтическая идеализация выражается в том, что конармейцы при всех пороках выступают в ореоле борцов за всечеловеческую абстрактную справедливость, за некую неосмысленную правду жизни".

Прошло время. "Неосмысленная правда жизни" осмыслилась вполне. С горечью заметила Евгения Гинзбург в "Крутом маршруте", оглядывая в тюремной камере своих бывших "идейных противниц", теперь таких же зэчек, как она: "Как относительны все человеческие системы взглядов и как, наоборот, абсолютны те страшные муки, на которые люди обрекают друг друга".

...После "Конармии" Бабель опубликовал "Одесские рассказы", пьесу "Закат" и другие произведения. Когда читаешь все рассказы подряд, поражает нравственная общность многих героев конармии и одесских налетчиков.

Главарь одесских бандитов Фроим Грач сидит под дверью публичного дома, ждет будущего зятя (рассказ "Отец"). "Почтение, Грач, -- сказал Иван Пятирубель, -- какая-то женщина колотится до твоего помещения..." "Колотилась" дочь Фроима Грача -- Баська. Ее надо было выдать замуж. Жених оказался в публичном доме. Хозяйка публичного дома "придвинула стул Фроиму, и он погрузился в безмерное ожидание. Он ждал терпеливо, как мужик в канцелярии. За стеной стонала Катюша и заливалась смехом". Фроим Грач ждал до часу ночи, а потом пошел договариваться с Беней Криком -- завидным женихом.

А вот, казалось бы, совсем другой эпизод. Из "Конармии". Рассказ "Вдова". Умирает полковой командир Шевелев, рядом его жена Саша. И Левка, кучер начдива. Он сидел рядом с умирающим, жевал мясо. "Кончив мясо, -пишет Бабель, -- Левка облизал губы и потащил Сашку в ложбинку: "Саш! -сказал он, дрожа... все одно в грехах, как в репьях. Поддайся, Саш, -отслужу хучь кровью... Век его прошел, Саш..." А рядом слушает это еще не умерший командир.

Есть ли какая-либо разница в нравственном обличье буденновца и главаря одесских бандитов?

Одесские бандиты, надо сказать, не трогали голытьбу и грабили одесских богачей. "Подкладка у краденых кошельков из слез", -- говаривали они.

А буденновцы?

Вот самое точное и авторитетное свидетельство, которое только может существовать. Высшая власть -- Г. Орджоникидзе и М. Тухачевский -- сообщает В. И. Ленину и главкому С. С. Каменеву: "Начиная с Воронежа, Конная армия не получала жалованья и не имела надлежащего продовольственного аппарата. Почему и приходилось заниматься самоснабжением, что при условии обычной скученности Конной армии, конечно, не могло пройти безболезненно для населения".

Вдумаемся в эти осторожные штабные фразы: "...приходилось заниматься самоснабжением..." и "...не могло пройти безболезненно для населения..."