На луче света

Он вышел из прицепа, вероятно, чтобы рассказать пациентам, о чем он разговаривал с дельфином.

Молодой ученый, выглядевший как горе-принц, которому дали выполнить три невыполнимых задания, хмуро посмотрел ему в след. Он прохныкал:

— Я хотел спросить его, почему так много из них в последнее время выбрасываются на берег.

Все, что я мог сделать, это тоже пожать плечами. Дельфин, по моим наблюдениям, пристально смотрел на нас.

Но это Роберт, не прот, присоединился к пациентам, ожидающим снаружи. Тем не менее, когда он направился к Адонису, некоторые из них поплелись за ним! Они следовали за Робертом или за протом? Или за кем-то промежуточным?

Когда я уходил, я услышал позади знакомое тарахтение. Меня догнала Жизель.

— Я думала о том, что вы сказали.

— И?

— И я думаю, вы правы. Роб очень похож на прота.

— Я рад, что ты так считаешь.

— И даже если вы ошибаетесь, — добавила она, — думаю, он нуждается во мне.

— Мы оба, — заверил я ее и поспешил в больницу, чтобы увидеть Лу.

Я застал Чакраборти за изучением сонограмм[55] и рентгенов.

— Что вы об этом думаете? — спросил я его.

— Судя по снимку, у него есть матка и один маленький яичник. Они соединены с прямой кишкой.

Его глаза светились от счастья.

— Я никогда не видел ничего подобного.

— Прот всегда повторял мне, что мы должны тщательнее прислушиваться к тому, что говорят нам наши пациенты. Теперь я склонен с этим согласиться. Как скоро он сможет выписаться?

— В его состоянии хоть завтра. Должен ли я отправить его обратно во второе отделение?

— Это вопрос к Бимишу. Я поговорю с ним. Давайте навестим Лу.

— Есть еще кое-что. Мне очень жаль сообщать вам это, но минуту назад мне звонили из больницы. Рассел умер. Хотите ли вы, чтобы его привезли сюда? После вскрытия, конечно.

Я ожидал услышать эту новость, но все равно был потрясен. Я знал Рассела на протяжении многих лет. Иногда он был занозой в заднице, но я привык к нему так же, как и остальные сотрудники и пациенты. В своей своеобразной манере, он был искренним и хорошим другом для всех нас. Однако только Мария, бывшая пациентка МПИ, которая стала монахиней, находилась рядом с ним, когда он умер.

— Да, пусть привезут его назад. Мы похороним его неподалеку.

— Думаю, ему бы это очень понравилось.

Лу сидел, попивая яблочный сок. Одна из медсестер стояла поблизости и кормила малыша из бутылочки. Я в изумлении покачал головой.

— Она прелестная девочка, Лу. Ты уже придумал ей имя?

— Когда я впервые попал сюда, я и другие пациенты решили назвать ее «Протиста».

БЕСЕДА ТРИДЦАТАЯ

Жизель через знакомого городского сотрудника узнала, что Берт сделал ребенка своей девушке, когда они были в средней школе. Без его ведома девочка сделала аборт у шарлатана и, к сожалению, умерла в кустарной “клинике”. Когда Берт узнал об этом, он был опустошен до такой степени, что с тех пор ни разу не встречался с женщиной.

Тридцать лет спустя его мать решила нанести неожиданный визит и обнаружила, что его шкаф полон кукол и детской одежды. Тогда она сочла это бесполезной попыткой возродить потерянную дочь. Ее открытие ускорило цепь событий, которые привели к его сильному психозу и госпитализации, где даже активное лечение с множеством антидепрессантов не освободило Берта от всепоглощающего чувства потери, и он, наконец, попал в МПИ.

Вооружившись этими фактами, я пошел проведать его. Я нашел его в зале, помогающем Джеки строить дом из конструктора ЛЕГО. Фрэнки также была там. Она сидела, взгромоздившись на подоконник, и мрачно смотрела в большое окно, игнорируя всех нас.

Я нашел стул и подвинул его так, чтобы видеть "строительный проект", в который была так сильно вовлечена Джеки, беззаботная и счастливая, как любой девятилетний ребенок, в то время как Берт играл роль отца, хваля каждый новый кирпичик, который находил свое место в стене, впрочем, не вмешиваясь, если только что-то не получалось.

— Я знаю о твоей дочери — сказал я ему.

Он продолжал помогать Джеки с ее новым домом.

— Ты, должно быть очень по ней скучаешь.

Он сделал вид, что не слышит меня.

— У меня есть идея, которая, возможно тебе понравится.

Он бросил в моем направлении быстрый взгляд, и отвернулся, помогая Джеки пристроить двойное окно.

— Джеки нужен отец. Тебе нужна дочь. Не хочешь удочерить ее? Не, конечно, не на законных основаниях, ведь с этим будут проблемы. Неофициально.

Он посмотрел в мою сторону глазами полными боли, но так и не сказал ни слова. Не мог, или просто не хотел. Джеки добавила еще один кирпич к небольшому дому. Подбородок Берта задрожал.

Я похлопал его по плечу и оставил раздумывать о возможностях, а сам отправился поговорить с Фрэнки. Она настолько погрузилась в свои мысли, что казалась, даже не заметила, что я сел около нее на подоконнике, где Хоуи когда-то часами смотрел в окно в поисках “синей птицы счастья”.

— Я говорил с протом, — сказал я ей.

— Где он? — резко спросила она, не глядя на меня. — Что вы, ублюдки, с ним сделали?

— Он не далеко. Он объяснил мне все.

Фрэнки вперила в меня пристальный взгляд.

— Ты когда-либо думал о том, чтобы сделать что-то со своим неприятным голосом?