Читаем «На лучшей собственной звезде». Вася Ситников, Эдик Лимонов, Немухин, Пуся и другие полностью

Виноградари и виноделы!Свободные труженики свободного Вертограда!Эван – эвоэ!За истекший периодурожайность, к сожалению, несколько снизилась.Нельзя отрицать и некоторогоухудшения качественных характеристиквыпускаемой нами продукции.Отрицательная динамика не может нас не тревожить, но —Эван-эвоэ! —Вопрос о праве на землю и вопрос о форме собственностиНаконец-то положительно решеныи надлежащим образом юридически оформлены,Есть все основания надеяться —Эван-эвоэ! —На преодоление негативных тенденций в самом близкомбудущем!Теперь наконец-то мы сможемразвивать хозяйствона научной основе,с привлечением самых передовыхи высоких технологий!Отдел инноваций подготовил уже целый ряд —Эван-эвоэ! —интереснейших предложений!Для их внедренияНам необходимы, конечно же,крупные инвестиции,но, дамы и господа,но товарищи дорогие,уже достигнута договоренностьо продаже контрольного пакета акцийодному очень крепкому хозяйственнику!Самому крепкому!Настоящему Хозяину!А теперьЭван эвоэ!К столу![2]

– Да, при Настоящем Хозяине все по иному было. Он за качеством, ой как следил, не то что нынешнее начальство. Мне отец покойный так рассказывал: «Царя последнего, Николашку, народ попер, мол, потому, что он во время войны с Германцами продавать «ее» запретил. Товарищ Сталин, тот, наоборот, разрешил, и при том нужной крепости».

Сейчас об этом не любят писать, но среди большевиков, тоже ренегаты имелись – Рыков, например. Начали они при нэпе народ гадостью всякой травить, «рыковка»[3] называлась. Крестьянство особенно пострадало, даже пьяные бунты были.

Но когда тов. Сталин самолично за это дело взялся, их всех разоблачили, а сам уклон тот зловредный на корню ликвидировали. Заодно и с нэпом покончили, и стали повсеместно развивать колхозный строй, чтобы рабочему человеку жилось вольготней.

Народ не на чужого дядю стал работать, а на Державу. Вкалывали крепко, но духом были сильны!

СталинМолодой человекПриятной наружностиВолосы пепельныеНос прямойГлаза голубыеСтан стройный и изящныйУзкая талияШирокие плечиРост 182 сантиметраВес 8о килограммРазмер обуви 46Под своей властьюИмел державуНасчитывающую200 миллионов человексопричислен к Богам[4]

Тут слащаво-патетическая интонация в речевом потоке гражданина сменилась на крикливо-раздражительную:

– Балоболы разные любят колхозы ругать, а вы посмотрите на наших-то окрестных куркулей. На молодом луке да редиске тысячи делают! А мы, рабочие, что можем? – с одной только голой зарплаты сильно не разбежишься. Из-за ревизионистских тенденций, что в нашем обществе процветают, по иной спирали социалистическое развитие пошло: крестьянство богатеет, а городской пролетариат, на котором вся советская власть держится, нищает. Вот какие дела у нас творятся!

Он хотел еще что-то добавить, но затем решил сделать паузу, чтобы понять каково наше отношение к услышанному.

– М-да, недаром мудрые люди советуют: «Отдались от дурного соседа, не связывайся с нечестивым и не отчаивайся при бедствии», – вздохнув, сказал Валерий Силаевич и, нагнувшись, почесал Пусю за ушами.

Гражданин в соломенной шляпе тотчас же придал своему бугристому лицу строгое выражение и заметил, стараясь, как бы подвести черту под разговор:

– Нынче все больше про перегибы норовят говорить. И я помню как прежде:

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии