На лыжне попаданец Ломаев (Лыжню! – 3)

Я, кстати, угадал, ректору мое немногословие явно понравилось, и он сам рассказал мне и, заодно декану (именно так!) о причинах поездки. Оказывается, Г. А. Ягодин вчера случайно смотрел телевизор, что бывает крайне редко из-за большой занятости председателя госкомитета СССР по образованию. Попал на армейскую спартакиаду. И только сказал в сердцах, а где же наши учащиеся, ведь на ОЗО учится много военных, как сразу появляется оный прапорщик из ЦГОЛИФК.

Геннадию Алексеевичу это очень понравилось, и он пригласил к себе на встречу с западногерманской делегацией этого спортсмена, он ткнул пальцем в мою сторону, — и представителей института.

Ха, вот это я дал стране угля! Не думал, аккуратно стреляя, что смогу выбить для себя визит к министру просвещения. Или, как он сейчас — председатель госкомитета СССР по образованию?

Ну что же, собственно, меня никто и не спрашивает, хочет или нет, так что едем! Может получиться раздобыть энное количество нехилых плюшек.

Приехали на той же «Волге». В приемной пришлось подождать, пока приедут немцы. Я так понимаю, одни мы Ягодину оказались не нужны. Только привеской к иностранцам.

А на приеме у Ягодина был еще один шикарный сюрприз. Оказывается, немцы довольно хорошо знают меня по лыжным соревнованиям. И что они проходили в ГДР, а эти были в ФРГ, немцы же. Вообще, у меня было твердое понимание, что восточные немцы из ГДР буквально рвутся в Западную Германию и готовы за это на все.

Ничего, мои милые, отрезвление придет быстро, сами будете рваться с горючими слезами на глазах в прошлую жизнь. Но, увы, время назад не идет!

А так, поговорили. Ягодин поначалу кривился, когда немцы из ФРГ размашисто вышли в ГДР, как в свою провинцию, но ничего не говорил. Знал, видимо, общие взгляды в советском руководстве и Горбачева лично. А потом вообще притих, затаился. Дескать, народ может говорить, у нас ныне демократия.

Ректор ЦГОЛИФК Виктор Михайлович Игуменов, декан тренерского факультета Аркадий Борисович Гроздев больше тоже молчали. Толи стушевались, толи, скорее, молчали на всякий случай. Ну, а мне, попаданцу из XXI века, как-то все было от балды.

Вначале говорили через переводчика. Но тот был откровенно малоквалифицированный. В КГБ не стало хороших кадров, ведь парень этот оттуда, как пить дать!

Послушались мы с двух сторон — немцы и я, заговорили напрямую — секретарь министра немного знал по-русски, а я говорил по-немецки почти на уровне переводчика. Естественно, в годы правления Л. И. Брежнева меня бы быстро цапнули за цугундер. Да я сам не сталдергаться. А сейчас что боятся КГБ, этого дряхлого мертвеца.

Немцы, естественно, тянули к себе, мол, у нас все есть, и продукты, и электроника с одеждой. Дадим денег за спортивные результаты, и все будет хоккей.

Э-э, не все меряется за хлеб, хотя и без него никак. Но юридические коллизии, которые установятся в Западной Европе, позволяют мне с легкостью отказать. Ну, вас к Богу, господа!

Ну а так, в принципе, ничего. Немцы, по правде говоря, не так уж и настаивали, слишком их смущал мой мундир, больше лили елей на мою душу. Между делом я слышал много похвальбы и лести. Ягодин много чего не понял, частично ему все-таки переводил переводчик из КГБ. Но внимание немцев ко мне он хорошо видел и в итоге этой встречи я вдруг получил благодарность.

За что? Да, в принципе, не за что! Благодарность ведь, как и выговор даются не за деяние подчиненных, а за настроение начальства. Получил я благодарность за победу на соревновании от председателя госкомитета СССР по образованию, который к этому никакому отношения не имел.

А ведь мог получить и августейший выговор за те же действия на Спартакиаде. Вот заболит у Ягодина зуб и р-раз, Ломаев получит выговор! И жаловаться некому, а будешь рыпаться, заработаешь уже строгача. Как вам такое развитие событий?

Так что я вернулся на свой факультет в добром здравии и в приличном настроении. Благодарность получи почти ни за что, а моги выговор спендюрить тоже не за что.

А уж как я вернулся в лекционную аудиторию, об этом еще долго будут ходить легенды. Пришел, значит, я, скромный и благообразный, в окружении ректора и декана, на мер американских копов. Причем, абсолютное большинство студентов ОЗО еще никогда ректора не видело. И если бы не декан Аркадий Борисович. Эти люди — человеки никак бы не отреагировали.

Но уж потом, когда под пристальным и сердитым взглядом декана студенты все-таки встали, ректор Виктор Михайлович произнес проникновенную речь, которую по смерти какого-нибудь ангела.

Мне, в принципе, было все равно, какого черта меня хвалят и почему. Одно радовало — после этой речи ректора деканат и преподаватели будут пылинки сдувать (и сдували). А мне и хватит. Так сказать, нет, ребята, я не гордый, я согласен на медаль. Ха!

Так и прошла сессия ОЗО, а вместе с ней и первый курс. Ура, ребята, я на втором курсе! Порадовались в кругу семьи в безалкогольном обеде.