На медленном огне

— Я не подвергала риску свою жизнь, — проговорила она довольно отчетливо, как будто разъясняя что-то непонятливому ученику. — Просто я не могла спокойно пройти мимо. Это озеро принадлежит ему. Он не должен умирать из-за рассеянности человека. Это противоречит всем законам природы.

И тут она сделала очередную ошибку и вновь посмотрела на него. В его глазах она прочла четкие вопросы, на которые у нее не было ответов. Не говоря вслух ни слова, он сразу же перешел к ее отцу.

А по каким же законам природы, — немо вопрошали его глаза, — вы поворачиваетесь спиной к Джону, когда вы так в нем нуждаетесь? Как же вы можете так печься о какой-то утке и не думать о своем собственном отце?

Терзаемая угрызениями совести, в которых ей не хотелось признаваться, она повернулась к нему спиной. Ей не хотелось, чтобы он догадался, что глаза ее были красны не столько от плавания в холодной воде, сколько от слез пролитых прошлой ночью. Она плакала о своем отце. О том отце, которым он когда-то был. О том, что ей было так необходимо от него получить и чего она не получила, потому что его не было рядом. О том, чего она не могла себя заставить теперь дать ему.

Избегая смотреть в глаза Дарски, она отмахнулась от чувства вины и вернулась к спасению селезня.

— Ну, вот и все, малыш. Твоя подружка тебя, наверное, ждет — не дождется. Иди к ней.

Руки, казалось, не хотели ее слушаться, но в конце концов, она вынесла селезня из дома, показала ему уточку, которая клевала рассыпанный корм, и осторожно поставила его на ноги.

Почуяв вновь запах свободы, впервые за последние несколько часов, он пронзительно вскрикнул, расправил крылья, а затем величественно направился к своей подруге и присоединился к ней, жадно набросившись на еду.

Джо оперлась на косяк и наблюдала за ними. Дарски же, напротив, направился наблюдать за ней. Когда она больше не смогла выносить его настойчивый взгляд, то схватила концы полотенца, висевшего на плечах, и повернулась к нему лицом. Он продолжал внимательно ее изучать, как будто пытаясь понять, в чем же ее обаяние. А может быть, размышлял он, не сбросить ли девчонку обратно в озеро, как мелкую рыбешку, от которой все равно никакого проку. Но, выражение его лица изменилось, когда, окинув взглядом ее лицо, он встретился с ее взглядом. Сердце Джоанны забилось, когда она встретила темный, опасный, напряженный, как летняя молния, взгляд.

Ни один мужчина еще не смотрел на нее так. Этот взгляд разбудил в ней женщину. Это был голод, ничем не прикрытый, жаждущий утоления. Это было желание, обнаженное и незнакомое.

Сердце ее стучало в груди, когда она увидела, как странное сочетание злости и желания сделали эти стальные глаза серебристо-дымчатыми.

Джо была ошеломлена и начала повторять себе, что она ошибается. Смущенная, она отвела глаза. Девушка заметила у крыльца его дорожный мешок и кожаную куртку. Это ей никак не могло показаться — присутствие вещей было вполне реальным.

Она повернулась к нему, пытаясь побороть странное ощущение внизу живота и решив заглянуть опасности в лицо.

— Я думала, вы ушли, — сказала она.

И вновь его лицо стало сумрачным и непроницаемым.

— Я тоже так думал.

Если ей что-то и почудилось в его взгляде необычное, то это нечто уже давно исчезло. От появившегося выражения по коже ее пробежал холод. Она закуталась в полотенце.

— И почему же вы не ушли?

Он слегка пожал плечами:

— Не поддается объяснению.

Потянулись секунды затянувшейся паузы, прежде чем он оторвал свой взгляд от ее лица. Адам посмотрел на озеро, затем оглядел медленным взглядом разрушенные домики.

— Вы что-то говорили об объявлении, вроде вам требуется рабочий. Совершенно очевидно, такой работник вам необходим.

Неуверенная, что правильно поняла его, она лишь ощутила вновь, как забилось ее сердце.

— Только не говорите мне, что вы хотите наняться на работу.

Он приподнял бровь и произнес высокомерно:

— Может быть, я и хотел наняться на работу. Но беспокоиться вам не стоит, — добавил он, как бы читая ее мысли. — Несмотря на хромоту, я справлюсь с работой.

Она сразу поняла, что не в его натуре подчиняться обстоятельствам — она сомневалась, есть ли вообще что-либо, с чем он не мог справиться. Пожалуй, она сама. Он не станет рисковать. И она сейчас же намерена это выяснить.

— Давайте говорить откровенно, — сказала она, вновь обретая самообладание. — Вы говорите, что хотите работать на меня?

И вновь он поглядел на нее одним из этих медленных и долгих взглядов, от которого у нее мурашки бегали по коже.

— Может быть, я и пожалею об этом, но скажу вам прямо, что думаю. Вы ведь не сможете сама ничего сделать.

Этот мужчина обладал необыкновенной способностью вызывать в ней самые противоречивые чувства и доводить их до крайности. В одно мгновение чувственное возбуждение уступило место злости. Она провела полотенцем по волосам, размышляя как бы получше ударить его. Если хорошенько двинуть кулаком в этот поджарый плоский живот, то ущерб, конечно, вряд ли окажется большим, но удовлетворение будет несравнимым ни с чем.