На мели

– Почему вы так думаете?

– Что-то заставило его снять одежду и часы, чтобы войти в воду, а обратно в ялик он не вернулся, поэтому, если его не окажется и на борту “Дракона”, то иных предположений нет.

– Понимаю, – коротко проговорила миссис Осборн.

Ингрем взглянул на нее, но женщина, отвернувшись к другому окну такси, упорно смотрела в него. Она так и не проронила ни слова, пока они ехали по городу. Ингрем предложил остановиться в Пайлот-Хаус-Клаб, и она согласилась. Вдруг, когда такси въехало в центральную деловую часть города, миссис Осборн попросила водителя остановиться и вышла.

– Мне надо кое-что купить, возьмите мой чемодан и бинокль и закажите комнату, я скоро приеду, – попросила она Ингрема.

Побрившись и приняв душ, капитан пообедал в одиночестве во внутреннем дворике у бассейна. Миссис Осборн так и не появилась. Ингрем пошел через дорогу в гавань для яхт. Никого из знакомых шкиперов там не оказалось, и он, не зная, как убить время, отправился в центр города, выпил несколько бутылок пива в баре Карлтон-Хаус. “Старею, – подумал он, – где я только не побывал, теперь уж не припомню с какой целью”. Снова и снова возвращаясь в одно и то же место, легко сосчитать прошедшие годы, дивясь, куда же утекло время. Просыпаешься утром, а за окном говорят по-испански, значит, это опять Мексика, тут же вспоминаешь, как перевозил на лихтерах бананы по реке Грихальва, как натужно ревел бензиновый мотор буксира, тянущего за собой цепочку старых барж, – то была пора безрассудной неуемной молодости. А потом приходят воспоминания о спасательных работах на реке Пануко, под Тампико, когда танкер сел на южный мол, потому что шкипер не стал ждать лоцмана, а сам не знал, что при северном ветре обстановка в южной части входного фарватера становится сложной. И вдруг осознаешь, что эти два события разделены одиннадцатью годами, и в этот промежуток времени была война, и несколько других стран, и здоровый кусок западной части Тихого океана. И Нассау...

Ах, какими счастливыми были те семь лет с Френсис и “Кансьоном”. Он встретил Френсис в 1948 году, когда она в компании еще четырех учительниц из Майами наняла яхту для недельного путешествия в Элевтеру. Они поженились в том же году и жили прямо на борту кеча в особом, принадлежащем только им двоим мире, где царило счастье. Он выполнял обязанности шкипера, она – его помощника. Они совершали чартерные рейсы вдоль побережья Новой Англии летом и вокруг Багамских островов зимой, это продолжалось до 1955 года. В тот год Френсис полетела домой в Сиэтл навестить мать и собиралась ехать в Чикаго с друзьями, чтобы сесть там на самолет до Майами. Жизнь остановилась в тот бесконечный яркий ноябрьский день, когда он услышал роковое сообщение по радио, а на островах Берри дул и дул северный ветер и воздух был прозрачен и чист. Френсис погибла в автокатастрофе в местечке Манхэттен, штат Монтана. Ингрем, оцепенев, стоял, держа в руках радиотелефон и ожидая, когда пройдет потрясение и он обретет способность мыслить и сможет вычленить, найти самый важный вопрос, ответ на который все объяснит. “Странно, – думал он, – куда только меня не заносило, а то единственное, с чем вряд ли смогу справиться, случилось в местечке, о котором я и не слышал”.

Ты, братец, перебрал пива или слишком много думаешь, когда пьян, решил Ингрем. Он вышел из бара и отправился назад в отель, куда добрался уже после одиннадцати. Дежурная за конторкой передала, что миссис Осборн звонила ему несколько раз в течение последнего часа.

– Спасибо, – поблагодарил Ингрем. Он поднялся в свою комнату, взглянул на телефон и пожал плечами. К черту миссис Осборн, надо ложиться спать. Телефон зазвонил, когда Ингрем расстегивал рубашку. Он игнорировал звонки, пока не сообразил: дежурная сказала ей, что он вернулся. Пришлось снять трубку.

– Мне надо с вами поговорить, – объявила миссис Осборн слегка заплетающимся языком.

– Я собирался ложиться спать.

– Это в одиннадцать-то часов? Вы что, хотите заслужить награду за благонравие?

– А до завтра с этим разговором подождать нельзя?

– Нет. Приходите ко мне, а то я сама приду.

Непробиваемая особа, подумал он. Лучше ее успокоить, а то начнет ломиться в дверь.

– Хорошо, приду.

Ингрем положил телефонную трубку и спустился в холл.

Глава 4

Дверь номера была приоткрыта. Когда Ингрем постучал, раздалось короткое:

– Входите.

Так он и сделал. Одетая в голубой халат миссис Осборн сидела на диване, положив ноги в прозрачных чулках на кофейный столик. Рядом на полу стояли бутылка “бакарди”, опустошенная на одну треть, две или три открытых бутылки с кока-колой, ведерко для льда и валялся дешевый детективчик. В руке она держала стакан.

Миссис Осборн презрительно оглядела капитана и недовольно фыркнула:

– Хорошо бы закрыть дверь. В случае чего, вы всегда можете закричать.