На месте зеленой беседки

— Понимаю. Спасибо, ребятки. У меня дух-то прежний, не старый, а вот сил, верно, не стало совсем. Но мне люди помогают, подружки рядом живут. Школьники из деревни приезжают. Никак не да мереть. — Она тихо засмеялась. — А вы, я слышала, заводски^

— Заводские, — подтвердил Олег Викторович. — Хотим обосноваться, поближе к мастерской. Вот ходим, место подыскиваем.

— У меня тесно, сами видите. Все в разор идет, дом вместе стареет. Я в одной комнате и кухне жизнь поддерживаю, в ост ветер гуляет. Вот, если хотите на самом берегу, небольшой домик Брошенный. Позатыкайте щели, протопите — и жить можно. А работы ко мне на огонек заходите. Тяжко вечером одной. Со старухами все переговорено не раз, свежему человеку рады.

— Спасибо, бабушка Аринушка. И за совет, и за приглашение.

Пошли на берег, оторвали доски, осмотрели дом.

— Ручки приложить — и будет неплохо, — сказал Макс

Колхозники, узнав об их желании обосноваться в Болотке, просили приехавшего вечером шофера: «Подождешь, браток, часок-у нас здесь работенка нашлась».

Захватив инструмент, гвозди, доски, паклю, все направились к предложенному бабкой Аринушкой дому, и через два часа он хоть не выглядел новеньким, но был приспособлен к вполне сносному

Протопили строительными остатками и улеглись спать.

Максименко быстро завоевал среди колхозников авторитет вроде главного инженера при Иванове.

Работа в мастерской шла теперь по составленному Максименко жесткому графику. На случай возможных изменений погоды и виденных обстоятельств он оставил всего три резервных дня.

Правление колхоза и профком дали согласие на сверхурочные работы, но оговорили, что Суворов и два колхозника, не до восемнадцати лет, должны работать семь часов в день.

Буквально на следующее утро после устройства в Болотке Максименко завел разговор об учебе Суворова. Но в Мишкины планы это не входило. Он рассчитывал, что освобождение от учебы — само собой разумеющаяся льгота за поездку в колхоз. Поэтому намерение бригадира воспринял как посягательство на свои права и оказал энергичное сопротивление.

— Чего ради я ехал сюда?! Чтобы опять за учебники садиться? — кричал он, бегая по комнате.

— Сюда ты приехал, чтобы помочь колхозу, — спокойно говорил Олег Викторович. — И заодно испытать себя на прочность.

— Во дает! Ты посмотри только, — рванулся Миша за поддержкой к Юре, занятому приготовлением яичницы и с усмешкой наблюдавшему за разгоравшейся словесной битвой.

— Зря снова рыпаешься, Миша. Пока не окончишь школу, Олег Викторович не оставит в покое. И к тому же учти: вы с ним в разных весовых категориях, так что попусту пар выпускаешь.

— Тоже мне друг, заступился называется, — взорвался Суворов и снова кинулся в атаку.

Он так напоминал задиристого щенка, что Иванников расхохотался:

— «Ай, Моська, знать, она сильна…»

С набитым ртом много не поспоришь, поэтому за завтраком о только что бушевавших страстях напоминал лишь сумрачный вид Миши, не отразившийся, однако, на его аппетите.

Когда встретили у мастерской приехавших рабочих, Максименко отошел с Ивановым в сторону, о чем-то поговорил и, возвратившись, распорядился:

— Суворов, в машину и в школу. После занятий возьмете старшеклассников — директор в курсе — и на этой машине — она повезет нам обед — вернетесь. Ученики будут проходить производственную практику, вы возглавите звено по ремонту школьных тракторов.

Повернулся и пошел в мастерскую.

«Попробуй поспорь», — злился Миша, залезая в кабину.

С занятий Суворов вернулся совсем в другом настроении. Еще бы! С ним приехало восемнадцать десятиклассников, пять из которых поступало под его начало. Споры на этом закончились, и теперь Миша ежедневно после завтрака залезал в машину, ехал на занятия, возвращался оттуда с учениками и после обеда приступал к работе.

Из-за домашних уроков, в чем Максименко никаких поблажек Мише не давал, Юра оказался самым свободным по вечерам. Поэтому обычно он готовил немудреный ужин и чаще бывал у бабки Аринушки.

«Знаете, когда сижу у нее, — рассказывал он Олегу Викторовичу и Мише, — у меня такое чувство, словно война, нежданно нагрянув, до сих пор не ушла из ее дома. Бабка Аринушка любой разговор сводит к военному прошлому».

— Ничего удивительного, — заметил Максименко. — Оно для нее единственная единица измерения, эталон совести.

Глава XI МИШКИНА РЫБАЛКА

Граждане СССР обязаны беречь природу, охранять ее богатства.

(Статья 67 Конституции СССР)

Административным правонарушением (проступком) признается посягающее на государственный или общественный порядок, социалистическую собственность, права и свободы граждан, на установленный порядок управления противоправное, виновное (умышленное или неосторожное) действие либо бездействие, за которое законодательством предусмотрена административная ответственность.

(Статья 7 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях).