На меже изменчивых времён

– Мне нравится твоя идея, Варгл, – поддержал его Гайрэл. – Это неплохой шанс удержаться в сфере Земли ещё на какое-то время.

– Лишь бы не ошибиться в расчётах, ведь земные осколки неуютное прибежище даже для таких скитальцев как мы, – высказал сомнение Шекет-Джал.

– А тебе не кажется, Шекет-Джал, что гибель Земли для нас предпочтительней, чем прозревшее человечество?

– Возможно, ты и прав, возможно.

– Если вопросов больше нет, предлагаю выработать план действий, и в первую очередь разобраться, почему нарушен нейтралитет. Сдаётся мне, что кто-то взял на себя непомерную ответственность, и он должен поплатиться за свою опрометчивость.

– Правильно, Варгл, я даже могу предположить, кто этот безумец, – произнёс Гайрэл.

III

– Даша, это вы?! – ещё раз в недоумении воскликнул Скобелев.

– Вы удивлены, Максим? Моё настоящее имя Дария-Уна, но можете называть меня, как и прежде, я не против.

Она сбросила накидку, представ перед Скобелевым в ослепительно белом платье с распущенными медово-золотистыми волосами.

«Фея из сказки!» – поразился Максим.

– А вы не ошиблись, всё так и есть, – улыбнулась она, – только я не сказочный персонаж, а реальный.

– Вы что читаете мои мысли?

– Вернее, не читаю, а вижу. Не удивляйтесь, в моём мире такое возможно.

– В каком это вашем мире, о чём вы говорите? Объясните, наконец, что здесь происходит?!

– Успокойтесь, Максим, в таком состоянии вам трудно будет понять, о чём я поведаю сейчас. Вы должны полностью доверять мне, иначе только усугубите своё положение.

– Это что – угроза?

– Совсем нет, просто мой мир не приемлет агрессии и пресекает её сразу же. Мне бы не хотелось причинять вам боль.

– Даша, или как вас там… я не понимаю, о чём вы говорите, но у меня создаётся впечатление, что я здесь неслучайно.

– Вы правы, Максим, приглашение посетить Алтай исходило от меня, а Родион Кальмерин вымышленное лицо. Но если вы готовы меня выслушать, то многое поймёте.

– Даже не собираюсь этого делать! – вспылил Скобелев. – Я что у вас в плену?!

– Вы не пленник, а мой гость.

– Как же, – перебил её Максим, – в гости так не заманивают. Я ухожу!

В порыве негодования он устремился вниз по лестнице и остановился у входной двери, где его осенила странная мысль. Во всех помещениях дома горел свет, но он мог поклясться, что не свечи являлись источником освещения. Разбираться в своих догадках он не стал и, отворив дверь, выскочил на крыльцо. В метрах пяти от дома на него спокойно взирали три огромных чёрных волка. Рука Максима инстинктивно потянулась к рукояти лопатки, но только сейчас он сообразил, что где-то её оставил. Хотя был ещё нож, который он мгновенно вытащил из чехла, намереваясь любой ценой прорваться к калитке. Но Максим не успел, нестерпимая боль мгновенно парализовала тело, и его стала обволакивать какая-то вязкая и довольно мучительная пелена. Он не мог двинуться с места, хотя и пытался сопротивляться этому состоянию, но омут неприятных ощущений, всё глубже и глубже затягивал его в себя. И вдруг он почувствовал лёгкое прикосновение чьих-то рук. Боль моментально стихла, уступая место пьянящему аромату цветов.

– Я же предупреждала вас, нужно довериться мне, – раздался где-то внутри него голос Дарии-Уны.

Женщина с сочувствием глядела на Скобелева лазурной чистотой своих удивительных глаз…

Максим проснулся от дневного света, и некоторое время лежал на кровати с открытыми глазами, вспоминая необычный сон. Но по мере пробуждения его сознание стало проясняться, и взгляд заскользил по стенам незнакомой комнаты.

«Где я? – сразу же возник его обоснованный вопрос. – Неужели всё случилось наяву? А где моя одежда?»

Вместо туристического костюма на нём был какой-то хитон, а возле кровати стояли лёгкие сандалии. Максим попытался вспомнить, как он попал сюда, но никак не мог, будто кто-то изъял из его головы фрагмент памяти. По этому поводу он не стал рвать на себе волосы, и решил разобраться во всём сам. Резная мебель в комнате выглядела очень красивой, скорей всего, она была выполнена в готическом стиле, но когда он дотронулся до стола, то был ошеломлён структурой материала не поддающейся его оценке.

«И что же это такое? В нашем мире я не ощущал ничего подобного… Ладно, не буду ломать голову, а лучше поищу хозяйку, может, она что-то прояснит», – подумал он.