В мире наступил настоящий хаос и безумие. Множество деревней, через которое мы проезжали, были разорены, спалены, а их обитатели убиты. Двуногие объединялись в шайки и творили беззаконье. На нас тоже несколько раз пытались нападать, но нам удавалось спасаться бегством. По пути нам так же попадались глашатай, которые собирали добровольцев в армию Темной княгини. От них нам стало известно, что по всему Северному континенту начались приготовления к войне. Монархи всех стран объявили о том, что собираются создать альянс, а с Ледяных Гор начали ползти страшные твари. По всем королевствам вспыхивают бунты, которые стражники не в силах погасить. В общем, все признаки того, что пророчество начинает сбываться.
Замок, который теперь принадлежал моей подруге, безумие не обошло, но многие подданные Хейсы встали на его защиту. Я чувствовала, что замок набит двуногими, хотя попадавшиеся нам по пути деревни были безлюдны, а некоторые разрушены.
Подъехав ближе к замку, я увидела, что он находиться под куполом золотистого сияния. Недалеко от ворот Ивильмира спешилась, но подходить не спешила, чувствую поставленную защиту.
Над гребнем стены показались две головы, которые в один голос воскликнули:
Через несколько минут ворота открылись, а в золотом сияния появилась небольшая арка, через которую мы и вошли в главный двор.
Когда парнишки выговорились, Ивильмира спросила:
Инкубы помрачнели, переглянулись, а потом один из них проговорил:
***
Подруга мрачно смотрела на пол, весь покрытый сероватым пеплом.
Валькирия с брезгливостью взглянула на разбитый кулак, а потом махнула рукой и на полу ДРУГИЕ стали закричиваться золотым туманом, создав воронку телепорта.
Двуногие вошли в телепорт, и я поспешила за ними, потому что находиться здесь было как-то не по себе. Тяжелая атмосфера ненависти и страдания, давили на создание до сих пор.
Телепорт вывел нас в просторный зал, где сейчас находились около полсотни двуногих: мужчины и женщины разного возраста, дети. Те, кто постарше, сидели на стульях, остальные стояли на ногах. Они с удивлением смотрели на валькирию, пока одна женщина, со слегка тошнотворным запахом тины и сгнивших насекомых, не махнула на них полотенце, воскликнув:
Двуногие склонились в легком поклоне и произнесли вразнобой: