На мягких лапах

  Я с довольным мурлыканьем лакала козье молоко, рядом с немее радостным звуком пытался лакать Ворон, так звали эту попытку выдать себя за одного из представителей семейства кошачьих. Пытался он без усердия и лишь до того момента, когда уйдет Киан. Потом кот лапой наклонил миску и принялся пить, что получалось у него тоже не слишком успешно, но в целом он остался довольным.

  Вечер пах печеным тестом с яблоками, что было удивительно, так как до их созревания было еще далеко.

  Заметив, как я удивленно принюхиваюсь, Ворон просветил меня, откуда он взялся:

  - Яблоки Киану на прошлой неделе привез один заморский купец, а тот его за них телепортировал в соседнее королевство. Многие к Киану за этим делом приходят, чтоб время сэкономить, и расплачиваются обычно вещами, продуктами, а если приходят женщины то, как и твоя подруга, собой.

  Мы тут были уже несколько раз, но я только сейчас узнала, чем Киан стал заниматься после ухода из воровской группы. О его умении телепортировать двуногих я-то знала, но что он стал его продавать - нет.

  - Ты поэтому за ним следишь? - предположила я.

  - Это одна из причин, - туманно ответил Ворон, после чего поднялся на лапы и сказал: - Мне пора отчет сдавать, так что прощай. Приятно было с тобой поговорить. Быть может еще и свидимся! - на ходу кинул безликий и затрусил в сторону забора, смешно виляя хвостом.

  Ворон несколько раз попытался запрыгнуть на забор, но получалось у него не очень, потому что до края он не долетал. В страхе, это подобие на кота, выпускало когти и, цепляя за бедный забор, который дрожал, кажется, от смеха, нежели от врезания в него одной когтистой тушки, с противным скрежетом съезжало вниз. На раз шестой Ворон все же на забор запрыгнул, но равновесие не удержал и с возмущенным мяуканьем повалился мордой вниз, благо за другую сторону.

  Наблюдая за ним, мы ухахатались. Мы - это я, собаки и подоспевшие к "выступлению" двуногие.

  - Это просто какое-то чудо в шерсти, а не кот! - весело воскликнула Киан, даже не догадываясь, насколько оказался прав, а потом мужчина перевел взгляд на Ивильмиру и уже серьезнее спросил: - Ива, тебя сегодня отправить или завтра с утра?

  - Я б с удовольствием осталась не только до утра, но, сам понимаешь, дела, - с наигранной печалью ответила она, пожав плечами.

  - Понимаю, - горько усмехнулся мужчина и отвел взгляд. - Без дела ко мне редко кто приходит.

  - Ой, Киан, вот давай не будем! - Я удивленно покосилась на подругу, так как видеть ее в подобном расположении духа мне доводилось не часто. - Ты сам решил остепениться, забраться в эту глухомань, разбить огород, да живность всякую разводит. Тебя никто не прогонял, и даже, наоборот, с распростертыми объятьями ждут назад.

  - Ива, мне уже шестьдесят пять лет, еще лет десять и начну стареть, - вздохнув, устало ответил мужчина, так и не подняв на женщину взгляд.

  На моей памяти, подобные разговоры они устраивали при каждой встрече.

  - Ну, так через десять, а не завтра с утра! - повысила голос Ивильмира.

  Киан был единственным двуногим, при ком она себя это позволяла.

  - Ива, я чистокровный человек, который не живет как валькирии или демоны по триста-четыреста лет.

  - Я понимаю, но ведь...

  - Кому я буду нужен, через десять лет, - прервал ее двуногий, печально на нее посмотрев, - если не нужен сейчас?

  Ивильмира вздрогнула, отвернулась и раздражено проговорила:

  - Прошу не начинай опять этот пустой и бессмысленный разговор! Ты ведь знаешь...

  - Я все знаю и прекрасно понимаю! - резко сказал Киан, подходя и обнимая женщину со спины. - А вот ты не понимаешь, что ты не меня принять не хочешь, а себя! Я не Юстин...

  Женщина резко отпрянула, повернулась и с веселой улыбкой сказала:

  - Пожалуй, я отправлюсь сейчас, а то время поджимает, уж извини.

  Ну вот, она опять, как та улитка при опасности, спряталась в свою раковину. Она всегда так делала, когда задевали ее воспоминания о том времени, когда она не была знакома со мной, поэтому я тоже мало что знала.

  - Ива, не надо, прошу, - обеспокоено пробормотал Киан, пытаясь обнять ее за плечи, но она отстранила его руки и сказала: