На моих условиях (СИ)

Даже ласковое сентябрьское солнце не в состоянии разогнать холод, охвативший меня при этих словах. Чувствую себя так, словно меня ударили под дых, и бросаю беспомощный взгляд на вытянувшееся лицо Кости.

— Ты вышла замуж? — спрашивает он ошарашено. — За него?

— Да. За меня, — Андреев вновь грубо перехватывает инициативу, не позволяя мне раскрыть рта. — Поэтому с любыми съемками придется повременить. Полагаю, недостатка в моделях у тебя не возникнет.

Успеваю бросить Косте извиняющийся взгляд, прежде чем Максим хватает меня за локоть и тащит за собой.

Глава 13

До огромного внедорожника, с которым у меня связано много неприятных воспоминаний, мы идем в напряженном молчании. Я не дура, вижу, что Андреев в ярости, но не понимаю почему. Просто из-за того, что я разговаривала с Костей? Неужели он такой собственник? По моему скромному мнению, у меня куда больше причин злиться, а у него их вообще нет — я ведь безропотно сделала все, как он хотел.

И Костя… Внутренне содрогаюсь, вспоминая обескураженное выражение его лица. Сердце болезненно сжимается, а в горле растет горький ком разочарования. Неужели для нас это конец? Как я объясню ему все это?

— Ты не имел права говорить так о нашей… связи, — смело начинаю я, когда Максим заводит двигатель.

Несколько секунд он молчит, а когда начинает говорить, мне вдруг страшно хочется испариться.

— Ты моя жена, а не уличная девка, — его темнеющие гневом глаза бросают мне вызов. — Это называется брак, а не связь.

— Я бы сказала Косте сама, — возражаю я. — Позже. И не так.

— Ты бы не сделала этого так, как нужно, — чеканит он каждое слово. — А я не собираюсь смотреть сквозь пальцы на то, как ты флиртуешь с другими мужиками.

— Я не флиртовала! — от негодования я начинаю задыхаться. — Костя мой друг. Лучший друг.

— Он тебя хочет, — неприязненно произносит Максим, и без какого-либо логического перехода добавляет: — Где твое кольцо?

С бьющимся где-то в районе желудка сердцем я смотрю на голую руку. Кольцо я сняла, как только вышла утром из квартиры. Носить его кажется мне предательством собственных ценностей, и я даже не думала, что Андрееву есть до этого дело. Но, судя по тому, как напряженно он сверлит меня взглядом, его это более чем интересует.

Неловко расстегиваю рюкзак и из кармашка на молнии достаю тонкое кольцо. Вернув его на палец, поворачиваюсь к Андрееву и язвительно интересуюсь:

— Доволен?

Вместо ответа он надменно поджимает губы, отчего кожа на его скулах натягивается и под ней отчетливо выступают напряженные желваки.

— Что это за мероприятие? — спрашиваю я, после пятиминутной тишины.

Андреев упрямо молчит.

— Я не одета для светского выхода, — добавляю я, демонстративно складывая руки на груди.

Только сейчас он нехотя поворачивает голову и окидывает меня взглядом, который скользит от воротника свободной белой рубашки до края синих джинсов с завышенной талией и ремня с массивной пряжкой.

— Нормально. Если бы твоя одежда была неуместна, я бы не взял тебя с собой.

Взял. Слово-то какое дурацкое. Словно я мешок, который он может прихватить, проезжая мимо.

— Интересно было бы узнать грань уместности в твоем понимании, — запальчиво произношу я, кипя от негодования. — В следующий раз я постараюсь одеться так, чтобы тебе не пришлось брать меня с собой.

— Я тебе этого не советую, — обманчиво мягко говорит Андреев.

И все. Он так и не сказал, куда мы едем. На мой выпад тоже, по сути, не отреагировал, а мне сейчас очень хочется устроить с ним словесную дуэль.

— Тебе доставляет удовольствие вести себя со мной таким образом? — теперь мой голос похож на шипение змеи.

— Каким образом?

— Ты знаешь.

Максим впервые за десять минут смотрит мне прямо в глаза, удивленно приподнимая свои густые брови.

— Просвети меня.

— Грубым, собственническим, подавляющим, — перечисляю я.

— Я не собираюсь тебя подавлять, Влада, мне это не нужно. Если тебе кажется, что я был груб с тобой — я прошу прощения. Что до собственности, — Максим делает многозначительную паузу. — Ты — моя. Чем быстрее ты к этому привыкнешь, тем лучше для тебя.

— Я не твоя собственность, — яростно возражаю я.

— Твой отец продал тебя, а я купил, — напоминает он холодно. — И, кстати, деньги, чтобы закрыть свои долги, он уже получил.

Я отворачиваюсь. От грубой правды на глаза выступают слезы обиды, в груди кипит боль и негодование.

— Я сказал это не для того, чтобы тебя задеть, — вдруг произносит Максим. — Я просто напоминаю тебе правила.

Остаток пути мы проводим в молчании. После его откровенности, я не планирую говорить с ним вечность. Он, к счастью, тоже не делает попыток завязать разговор. Да и о чем нам говорить? Мы абсолютно чужие друг другу люди.

Через двадцать минут машина тормозит у помпезного здания с золотой вывеской Mio Piccolo. Снаружи похоже на ресторан, но я про это место никогда не слышала.

— Это новое заведение, — словно прочитав мои мысли, говорит Андреев. — И внутри нас ждет мой друг.

— А повод?

— Это его ресторан. Сегодня техническое открытие.