На мопедах по Африке

- Розыски показали, что вблизи Стамбула нет войсковых частей, носящих форму, которая, по вашим описаниям, была на преступниках. Очевидно, мы имеем дело с бандитами, использовавшими смутное время в преступных целях. Вы должны понять, нам нелегко. От прежнего правительства нам достались в наследство нужда и безработица, алчность и продажность.

Мы кивнули в знак согласия, и наш собеседник продолжал:

- Вы не можете себе представить, в какой нищете живут крестьяне. Наша посевная площадь непрерывно сокращалась, разорившиеся крестьяне массами уходили в города и увеличивали армию безработных.

Мы это уже знали из опубликованных статистических данных.

Позднее мы убедились, что новое правительство не искоренило зла и что внутренняя политика Турции изменилась так же мало, как и внешняя. Аграрная реформа не дала крестьянам земли и не освободила их от помещичьего гнета. Число безземельных крестьян, которые ушли в города, повысилось до 11 миллионов. Но отнюдь не для поддержки нищенствующего населения добивается правительство у западных держав финансовой "помощи". Ныне, как и прежде, расходы на вооружение поглощают колоссальные суммы.

В это время курьер принес пачку донесений, и лейтенант встал.

- Надеюсь, вы вскоре измените мнение о нашей стране. А пока, если у вас нет возражений, погостите-ка у нас в предместье Стамбула. Я буду следить за ходом розысков.

Нас поместили в небольшой гостинице. Весть о злополучных путешественниках быстро разнеслась по всей округе. Стоило нам появиться на улице, как с нами тут же заговаривал кто-нибудь из прохожих. Слов мы знали немного, но понимали, что нам хотели сказать: "Мы вам поможем". Со всех сторон сыпались приглашения. Хасан, молодой рабочий, немного говоривший по-немецки, был нашим постоянным спутником. Особенно сердечно отнесся к нам хозяин гостиницы. Мы ели у него каждое утро айран, взбитую простоквашу, а в обед нас привлекал соблазнительный запах, струившийся из окон кухни.

Турецкому языку свойственны цветистые выражения, и Мехмед, хозяин гостиницы, был истинным сыном своего народа. Мы просили разъяснить нам названия блюд, стоявших в меню.

- Хюнкар бегенди? - Он долго размышлял. - Пожалуй, так: его величеству кушанье пришлось по вкусу.

Это оказался мясной гуляш с баклажанным пюре. Вскоре мы перепробовали все кушанья, чьи названия нам что-нибудь говорили. Но турки удивительно изобретательные кулинары - каждый день они придумывали какую-нибудь новинку. Когда у нас появлялось желание отведать нечто особенное, мы направлялись вслед за нашим другом в его святилище, приподнимали крышки кастрюль и, лишь испробовав их содержимое, делали заказ. Печальный опыт научил нас осторожности.

- Что это такое? - спросил как-то Рюдигер, передавая меню хозяину.

- Имам байилди: священник упал в обморок. О, это еда для мужчин, - он облизнулся, как бы предвкушая удовольствие. - Попробуйте как-нибудь.

Мы не могли понять, почему наш друг так весело скалит зубы. Но, когда мы раскусили стручок необычайно острого, известного только в Турции перца, и со слезящимися глазами тут же ринулись к графину с водой, нам стало ясно, как метко названо это блюдо.

ПРОЩАНИЕ С ЕВРОПОЙ

Наша жизнь походила на главу из захватывающего детективного романа. Мы "проинспектировали" десятки военных лагерей, нарушили покой не одной казармы и обошли крупные войсковые части, чтобы найти главаря бандитов, некоего Онбаши, лицо которого мы запомнили. Но все напрасно. Фотокамер как не бывало.

Оставалось утешаться тем, что наше снаряжение стало легче еще на несколько килограммов.

- Я дам вам новый "Пентакон", - обещал представитель ГДР в Стамбуле, к которому мы обратились за помощью. Не возвращаться же нам домой несолоно хлебавши, после того как мы с таким трудом подготовили экспедицию.

Идем прощаться с городом. Теперь, когда у нас снова есть фотоаппарат, мир представляется нам куда приветливее. Едем к Босфору, опускаем ноги в темно-синюю теплую воду, наслаждаясь последним днем пребывания в Европе.

На другой стороне пролива, в азиатской части Стамбула, нам видны стоящие на холмах великолепные особняки под красными крышами. Мимо проплывают тяжелые танкеры, а где-то вдали муэдзины призывают правоверных к молитве.

ПО СЛЕДАМ ПРОШЛОГО

Последние минуты на европейском берегу... Мы медленно вкатываем мопеды на паром, который доставит нас в Ускюдар, азиатскую часть города. Оглядываемся назад и прощаемся с Европой.

В Турции сравнительно мало мопедов, и хозяин первой бензоколонки, к которой мы подкатили, при виде нашего объемистого багажа и маленького мотора так изумился, что чуть не выронил тлеющую сигарету в бак с горючим; но окончательно сразило его то, что кроме бензина мы пожелали залить в бак еще и масло. В будущем нам предстояло перейти на самообслуживание: выбирать подходящее масло и самим приготовлять нужную смесь. Хотя в Турции довольно густая сеть бензоколонок, мы и здесь разъезжали большей частью с полными канистрами, чтобы избежать неприятных сюрпризов на безлюдных участках пути.