На мопедах по Африке

Открытая интервенция провалилась, но западные державы не прекратили свои происки. Эйзенхауэр пытался расколоть фронт арабских государств. Империалистический Багдадский пакт угрожал независимой Сирии.

Правительство Куатли осталось, однако, верным принципам Бандунга [5]. Оно наметило ряд аграрных реформ для справедливого перераспределения земель, принадлежащих крупным помещикам. Бедуины, составлявшие около 13 процентов населения, должны были осесть на землю и включиться в хозяйственную жизнь страны. Появились школы и больницы, Сирия начала создавать собственную тяжелую промышленность.

Империалисты не отступали. На северной границе Сирии были сосредоточены турецкие войска. Шестой флот США грозил вторжением. В этих условиях начался новый период борьбы арабских народов. Египет, проводивший последовательную антиимпериалистическую политику, стал символом борьбы за национальную независимость арабских стран.

В объединении обоих государств народ видел осуществление своей исконной мечты о всеарабском единстве. 1 февраля 1958 года была провозглашена Объединенная Арабская Республика.

Новому государству не удалось, однако, устранить противоречия между своими составными частями, противоречия, которые были порождены как различием исторического прошлого и экономических систем, так и географическими и политическими условиями жизни.

Введение единого экономического планирования и единой валюты обострило положение. Всеобщее недовольство усилилось в результате понижения жизненного уровня, усугубленного тремя засушливыми годами. Восстание армии в сентябре 1961 года увенчалось успехом. Сирия вышла из ОАР и была провозглашена самостоятельной республикой.

СОРОК ЧАСОВ ЗА РЕШЕТКОЙ

В Дамаске нам предстояло решить нашу дальнейшую судьбу. С этим городом у нас связаны приятные и неприятные воспоминания. Здесь была наша первая большая остановка, здесь мы разработали точные маршруты начальных этапов нашего путешествия по Африке.

Дамаском заканчивался подготовительный этап этого путешествия, "разгон" длиной 12 тысяч километров. В Дамаске мы снова задали себе вопрос: имеет ли вообще смысл предпринимать столь далекое путешествие на двух машинах с объемом цилиндров 50 кубических сантиметров и в состоянии ли мы выдержать лишения, которые ждут нас на просторах африканской пустыни?

Пока еще у нас не было ни одной серьезной аварии, в Дамаске нам даже не пришлось воспользоваться услугами авторемонтных мастерских "Симсон". В своих силах мы были уверены. Ответ напрашивался сам собой: мы едем дальше.

Правда, отныне условия поездки резко ухудшались. До сих пор мы передвигались пусть по плохим, но все же по дорогам. Теперь же нам предстояло ориентироваться лишь по карте и компасу.

В представительстве ГДР нас встретили радушно. И самыми приятными воспоминаниями мы обязаны тем, кто за тысячи километров от родины служит ее интересам.

После нескольких недель напряженного ожидания пришла наконец посылка от берлинских друзей. Надо было видеть, с каким нетерпением мы ее вскрыли. Еще бы: в картонных коробках лежали камеры, от выносливости которых зависел успех нашего предприятия. Их запаса прочности должно было хватить на езду по горам и степям, по девственным лесам и пустыням.

В Дамаске же мы приобрели первые познания в арабском языке. Шофер представительства ГДР пояснил нам с затаенной усмешкой:

- В виде приветствия вы должны говорить: "Мархаба, хабиби!"

Так мы и сделали. Реакция была весьма различной. Девицы хихикали, краснея. Мужчины дружески хлопали нас по плечу. Пожилой господин из Министерства путей сообщения недовольно отвернулся. И только когда одна почтенная дама громко вознегодовала, мы узнали, что "хабиби" означает примерно "моя любимая крошка".

Дамасские друзья - а их было немало - устроили нам прощальный вечер перед долгой разлукой.

Кто мог предположить, что расстаться с Дамаском нам будет не так-то просто и что вскоре мы сможем размышлять о неисповедимых путях судьбы в следственной тюрьме сирийской столицы?

Все началось с того, что запальная свеча оказалась весьма капризной. На крутых поворотах, на перекрестках, на переездах через железнодорожные пути, т.е. там, где это менее всего допустимо, спутывались электроды и мопед останавливался. Приходилось слезать с седла, вытаскивать инструменты, вычищать свечу и ввинчивать ее обратно. Эта игра повторялась с неумолимой регулярностью каждые пять-десять километров.

На одном из подъемов мотор несколько раз устало чихнул, а потом и совсем замолк. Обладая уже немалым опытом, мы быстро справились с помехой, помянули недобрым словом плохо очищенный бензин и уже собрались стартовать, как вдруг Вольфганг спохватился, что на последней остановке забыл свои черные очки. Пока он за ними ездил, Рюдигер обозревал местность. Небольшая белая палатка в нескольких сотнях метров от него была единственным доказательством присутствия людей.