На мопедах по Африке

В Багдадском университете преподают ученые из нашей республики. Свыше 200 молодых иракцев получают образование в ГДР в качестве студентов, практикантов и стажеров и готовятся к своей будущей профессии в наших профшколах и на наших предприятиях. Специалисты ГДР трудятся в народном хозяйстве Ирака. Исследователи клинописи работают в зоне Месопотамии; первый симфонический оркестр в Багдаде был создан при помощи искусствоведческих объединений Германской Демократической Республики. Этот перечень можно свободно продолжить.

Многое еще предстоит сделать Ираку. Отсталая экономика, слаборазвитая система образования, недостаточное число лечебных учреждений — этими проблемами займутся в ближайшее время.

Но первые шаги уже сделаны. Всюду на окраинах сооружаются новые, светлые дома, в которых наконец-то будут жить те, кто их построил. Наше кратковременное пребывание в Багдаде дало нам многое. Впервые Сирийскую пустыню пересекли два мопеда. Дорога через пустыни Внутренней Африки утратила для нас многие из своих ужасов.

Новые страны — новые неожиданности

Посреди пустыни мы натолкнулись на указатель: «Багдад — 450 км. Иерусалим — 610 км». Третий указатель неопределенно направлял на север: «Дамаск — 350 км». Мы поехали на запад, по направлению к Иерусалиму.

Сооружая нефтепровод, английские и американские нефтяные компании, во владении которых до сих пор находится большая часть нефтяных запасов на Ближнем Востоке, создали единственный удобный путь сообщения между Индийским океаном и Средиземным морем. Прямая, как стрела, тянется асфальтированная дорога от горизонта до горизонта. Лишь изредка какая-нибудь гора нарушает прямую линию.

Целыми днями едем мы по пустыне. И снова внешний вид ее полностью изменился. Ровные песчаные дали Ирака уступили место горному ландшафту. Слева и справа от нас россыпи гальки. Чем дальше продвигаемся мы на запад, тем крупнее становятся камни. Беспорядочно разбросанные складки почвы создают полную иллюзию застывшего каменного моря. Слой базальтовых осколков полметра толщиной покрывает площадь во много квадратных километров. Картина становится все более захватывающей, встречаются пористые камни туфа. Без дороги эта часть Передней Азии была бы полностью непроходимой, не существует еще такого шинного транспорта, который бы смог проложить себе путь по щебневым полям.

220 километров отделяют иорданскую пограничную заставу от иракской. Прямой линией через пустыню на сотни километров тянется граница. Она не имеет никаких обозначений, никаких пограничных знаков. Только парный пост полиции — двое бедуинов на быстрых верблюдах — разъезжает туда и обратно по воображаемой пограничной черте.

Неизвестно, когда мы оставили Ирак и вступили в новую страну. Мы нигде не встретили обязательных шлагбаумов, преграждающих дорогу. Нет и пограничной заставы с многочисленными входами: в таможню, в паспортный отдел, в санитарную инспекцию и другие подобные учреждения, которые выдумал организаторский гений XX века. Мы поняли, что перешли границу, лишь увидев километровые камни, помеченные новой нумерацией, и дорожные знаки, окрашенные, как в Турции, в оранжевый цвет и заостренные книзу. Щиты на обочине дороги, отмечающие узкий мост или качество зажигательных свечей новой марки, написаны на арабском и английском языках. Бедуины во всем арабском мире носят длинные, до щиколоток, рубахи и головные платки, которые поддерживаются шнурком, повязанным вокруг лба. Их женщин и в Иордании редко увидишь с открытым лицом.

Уже к концу дня мы добрались до пограничной заставы и до бензоколонки нефтепровода. Таможня и здание полиции были закрыты.

— Движение здесь небольшое, и застать пограничников на заставе довольно трудно.

Такое сообщение служителя колонки кажется нам не совсем достоверным. После положенного часа ожидания, во время которого на Востоке не рекомендуется проявлять инициативу, мы направляемся на поиски и наконец обнаруживаем всю команду во главе с офицером за веселым «дежурством» в кафе. Право на переход границы выдается быстро, прежде, нежели успевает остыть только что налитый в чашку писаря кофе. Чиновник нацарапал что-то в наших паспортах; понять, что обозначают идущие справа налево странные значки беглого почерка, мы, конечно, не в состоянии. Арабский шрифт не похож на буквы, принятые в Европе. Его далекими предками были древнеегипетские храмовые надписи, а родителей следует искать в демотической письменности [9], которой пользовались в Египте в античное время. Мимоходом узнаем, что часовую стрелку надо передвинуть на час назад, хотя это абсолютно излишний труд, ибо ни местные власти, ни купцы не стараются затруднять здесь свою память точным временем.

Таможенного чиновника четвертой пограничной заставы пришлось, например, сперва разбудить. Зевая, он тиснул свою печать на визе. На этом контроль окончен. И мы законно вступаем в Иорданию — девятую страну нашего путешествия.