На море шторма нет

Вдалеке послышался вой полицейских сирен. Еще в Нью-Йорке до вылета я позвонил в офис ФБР и сообщил им всю имеющуюся у нас информацию, попросив предупредить управление полиции Омахи. Конечно, я не думал, что бюрократическая машина будет действовать быстро, но все-таки ожидал подкрепление несколько раньше, чем начнется кровавая баня.

— Бедная моя девочка, — причитала Марго, гладя дочь рукой по волосам и оставляя у нее на лице красные разводы. — Почему она сразу не сказала мне, что нашла деньги.

— Вы полетели к Бальтазару? — спросил я, чтобы выяснить последние фрагменты этой головоломки.

— Да. До Сан-Франциско, потом взяла машину до Сан-Кристобаля. Никто не обратил на меня внимания. Я постучалась к нему в магазин вечером. Он меня с начала не узнал, думал, я заблудилась. Я его тоже не сразу узнала из-за этого шрама и бороды. Но потом я показала ему открытку и умоляла сказать, наконец, где деньги. Сказала, что из-за него мы столько лет жили в нищете, скрываясь. Просила сделать это хотя бы ради нашей дочери. Он очень удивился. Уверял, что с самого начала оставил все бриллианты мне. Специально купил дом, который приглядел в одну из наших поездок в Нью-Хейвен. Себе взял только совсем немного денег — чтобы закончить университет, выучить французский и наконец-то заниматься любимым делом. Он сказал, что был уверен, что я сразу догадаюсь. Ведь он постоянно читал мне эти стихи. Этих своих поэтов. Про Марианну и Дувр и прочую дребедень. Он не мог понять, как я не поняла. Оказывается, все эти годы он думал, что со мной что-то случилось или я не могу сбежать от Ронни. Как будто я слушала, что он там бормочет! — выкрикнула Марго. — Я ни строчки не запомнила из его стихотворений. Вообще его не слушала. Этот идиот не мог написать нормальную записку, потому что боялся, что ее прочитает Ронни. Я была в тот момент так зла на него, что хотела порвать эту чертову открытку, порвать ее на тысячу клочков и швырнуть их ему в морду. Но вместо этого я увидела прилавок с рыболовными ножами. Я била и била его ножом, а потом просто бросила эту открытку на пол.

Звук сирен раздавался уже совсем близко. Я подошел к столу, чтобы на всякий случай не дать миссис Льюис схватиться за дробовик мужа. Еще раз взглянув на труп Льюиса, я обнаружил, что из-нанесенных ранений его рубаха под подтяжками раскрылась, открыв взгляду кожаный кошель, спрятанный на груди. Я осторожно достал из кармана пиджака карандаш и приоткрыл кошель. Внутри сверкнули драгоценные камни.

Все это время Марго внимательно наблюдала за мной, забыв о скорби по единственной дочери.

— Отпустите меня, сэр, — вкрадчиво сказала она. — Ведь это мои камушки. Моше хотел, чтобы они достались мне.

— Вы убили Моше Бальтазара. И своего мужа, — ответил я.

— Он дурно со мной обращался! И застрелил мою дочурку. — Марго попыталась заплакать, но, видимо, без ножа она совсем не умела выражать чувства.

— Подождите, — Лекси теперь сидела рядом со Сью и держала ее за руку. — Мне кажется, она еще жива. Я вроде бы чувствую слабый пульс.

Я вгляделся в бледное лицо девушки, потом положил палец на ее шею. Действительно ощутил слабое биение. Пригляделся к ране — несмотря на жуткий вид, ранение было не таким глубоким. Видимо, у Льюиса ружье было заряжено мелкой дробью, чтобы отпугивать птиц от посевов. Это же все-таки Небраска.

— Быстрее, Лекси. Найдите в доме простыни. Надо перевязать Сью живот и перевернуть на бок, остановить внутреннее кровотечение.

— Это мои камни, — упорно повторяла Марго.

— Сейчас сюда прибудет полиция, миссис Льюис, — сказал я, усаживая ее на стул подальше от мужа. — Эти бриллианты вам пригодятся, если вы захотите заключить сделку с государством для смягчения приговора для вашей дочери.

Глава 27

Наконец, прибыла кавалерия. Я попросил их немедленно вызвать карету скорой помощи для Сью.

Копы внимательно изучили мою лицензию, а также изъяли оружие, хотя они могли сразу убедиться, что из него не стреляли. Я сообщил, что именно благодаря моей информации они оказались на этой ферме, что может подтвердить местный офис ФБР. Также я рассказал, что мы сами приехали в последний момент, став невольными свидетелями, семейной драмы.

Наконец, записав наши с Лекси показания, полицейские согласились отпустить нас, обязав на следующий день явиться в департамент Омахи. Видимо, нам снова придется искать ночлег и объясняться с Амандой.

В этот момент наконец приехал больничный фургон и санитары стали осторожно перекладывать Сью на каталку, подсоединив к ней капельницу.

— Вы можете ехать в город, — сказал нам офицер. — Если хотите, я пошлю патрульного, он проводит вас до приличного мотеля.

— Нет, — устало ответила Лекси. — Не сейчас. Я поеду с ней в больницу. Она — моя сестра.