На морских дорогах

Для уничтожения корабля противника выслали несколько самолетов. Мы думали, что рейдеру не сдобровать. Больше о нем мы ничего не услышали. Как потом стало известно, «Шеер» обогнул мыс Желания и, прижимаясь ко льдам, поспешил выбраться из Карского моря, которое могло стать для него могилой. У острова Медвежий крейсер встретили свои эсминцы охранения, и к вечеру 30 августа он отдал якорь в порту Нарвик. А вражеские подводные лодки продолжали оставаться в наших полярных водах вплоть до 9 сентября.

Поиски потерпевших бедствие на «Сибирякове», несмотря на то что мы знали довольно точно место нападения на пароход, велись чуть ли не по всему пути его плавания.

У нас, конечно, было мало надежды, что «Сибиряков» уцелел. Но что сталось с командой, с пассажирами? Еще много времени их судьба оставалась для нас загадкой.

В предполагаемый район гибели парохода были посланы шхуны полярной гидрографии и самолеты ледовой разведки. Летали ежедневно целую неделю. Безрезультатно. Все полярные станции, расположенные поблизости, следили за морем и сушей. Поиски затруднялись сложными очертаниями берегов и множеством островов, больших и малых.

Мы надеялись, что сибиряковцам удалось спустить хотя бы одну шлюпку и где-либо высадиться.

Прошло более десяти дней, пока нам стало известно, что строители, работавшие на мысе Де-Колонга, расположенном в 25 милях от острова Белухи, слышали 25 августа орудийные выстрелы и видели далеко на горизонте корабль, окутанный дымом. Это сообщение дало возможность сконцентрировать поиск.

Затем и с других полярных станций стали поступать донесения о находках: к берегу волны прибивали обгоревшие деревянные предметы, принадлежавшие пароходу. Мы все это проверили, и сомнения у нас не осталось: «Сибиряков» потоплен.

В один из тревожных вечеров в штабе появился Николай Сергеевич Шарыпов. В дрейфе на «Георгии Седове» он был самым молодым из нас. Сейчас Николай Сергеевич выглядел грозно, был обвешан оружием.

— Нас два батальона, — с гордостью сказал он. — Помощь Северного флота Сталинграду. Все добровольцы.

Посидели, вспомнили прошлое. Незаметно стемнело

— Зайду домой, к родным, Константин Сергеевич, — сказал Шарыпов, поднимаясь со стула, — Попрощаться надо. Отпущен командиром до двадцати четырех ноль-ноль. Будь здоров, капитан, дай бог увидеться.

Мы обнялись.

Глава девятая. События на острове Диксон и героические дела «Дежнева»

Как теперь известно, противник придавал большое значение захвату острова Диксон или хотя бы разрушению его порта. «„Адмирал Шеер“… должен был внезапно высадить на остров 180 человек. Цель десанта: захватить руководящий состав штаба западного сектора Северного морского пути, поджечь угольные склады, уничтожить радиостанцию и прервать связь с Красноярском. Гарнизон острова состоял всего из нескольких десятков пограничников, но, чтобы гарантировать успех десанта, крейсер должен был поддерживать его своим огнем»note 32.

К моменту появления вражеского рейдера в порту находилось только три корабля. У внешней стенки причала стоял ледокольный пароход «Дежнев»; только что пришел из Архангельска пароход «Кара» с разным грузом, в том числе с 250 тоннами аммонита, а с Енисея — пароход «Революционер» с пиломатериаламиnote 33.

Начальник операций западного сектора А. И. Минеев приказал и этим судам уйти в Енисейский залив, в район Гольчихи, и находиться там до особого распоряжения.

За какой-то час до вторжения врага Диксон выглядел на редкость мирно, даже идиллически.

«Ночь была тихая и ясная, — писал впоследствии Минеев. — Спокойное море блестело, как зеркало. Хотя солнце уже зашло за горизонт, но света было много. Над морем стлался редкий туман. Солнечные лучи, вырывавшиеся из-за горизонта, окрашивали туман в розовый цвет, и от этого вода казалась розовой, как будто в ней разлили кармин…»

Во втором часу ночи на 27 августа дежурный, следивший за морем, разглядел в дымке большой и явно военный корабль, идущий к острову. Встревоженный дежурный позвонил начальнику штаба морских операций Н. А. Еремееву. Немедленно была объявлена тревога.

«Шеер» вошел на внешний рейд проливом между островами Диксон и Берн, занял самое удобное и безопасное в навигационном отношении место для глубокосидящего корабля и тут же открыл залповый огонь.

Ровно через полминуты ему ответили пушки «Дежнева». Еще через минуту загремели 152-миллиметровые орудия береговой батареи и пушки парохода «Революционер».

Батарея старшего лейтенанта Н. М. Корнякова — две гаубицы — развернулась на узкой гранитной площадке, соединяющей главный причал Диксоновского порта с берегом. Обслуживали батарею двенадцать артиллеристов.

При первых залпах рейдера ранило Корнякова и командира второго орудия сержанта И. П. Сауляка. Оба они остались при пушках до конца боя.