На морских дорогах

Нелегко дался Белоусову его первый арктический рейс. В Чукотском море мы плавали по единственной и далеко не точной карте. Остров Геральд, например, был нанесен с ошибкой в 80 миль; некоторые мысы на Чукотском побережье и на острове Врангеля были помечены далеко не на своем месте. О глубинах я уже не говорю – они были указаны на карте не густо и тоже не всегда точно. По Чаунской губе мы шли, выслав вперед шлюпку с промером, почти как во времена Чирикова или братьев Лаптевых.

Здесь следует помянуть добрым словом и дублера капитана – Дмитрия Никаноровича Сергиевского, всегда помогавшего добрым советом.

Через пять лет еще одна памятная встреча. Наш дрейф на «Седове» подходил к концу. Мы находились на широте 82°02'. Посланный к нам «И. Сталин» под командованием Михаила Прокопьевича Белоусова достиг 80°27'. Дальше ледокол продвигался с огромным трудом: его окружал сплошной лед, вместе с «Седовым» из центральной части Ледовитого океана дрейфовали огромные торосистые поля. Круглые сутки была ночь, озаряемая лишь полярным сиянием.

Не так-то просто двигаться ночью среди льдов Арктики. Летом, когда видимость хорошая, безопасную дорогу по разводьям отыскать нетрудно. Опытному судоводителю много скажет цвет льда, небо над горизонтом. Другое дело зимой. Самый сильный прожектор «И. Сталина» высвечивал льды впереди не больше, чем на полмили.

Работая вслепую, Белоусов попал в разводье, которое при изменении ветра закрылось и зажало ледокол. Понадобилось большое мастерство, чтобы во мраке полярной ночи найти правильное решение и благополучно выбраться из ледовой ловушки. За годы работы на «Красине» и «И. Сталине» Михаил Прокопьевич стал первоклассным арктическим капитаном.

В 1940 году М. П. Белоусов опубликовал книгу «О тактике ледового плавания», впервые обобщив опыт ледокольной работы. Небольшая по размеру, книга эта не потеряла значения и в настоящее время.

Михаил Прокопьевич неизменно оказывался на самых трудных участках. В 1941 году он был назначен заместителем начальника Главсевморпути и в этой должности находился до последних своих дней.

Имя капитана Белоусова у моряков связано с представлением о хорошем товарище, о жизни, отданной морю, освоению Арктики.

Тяжело доставались нам, сотрудникам архангельского штаба морских операций, последние месяцы года. Мы старались использовать каждый оставшийся день. Однако природа неумолима. Зима все больше вступает в свои права, днем и ночью с моря дует свирепый ветер.

Вместе с Александром Сергеевичем Будановым я отправился в порт Северодвинск определить его готовность к зимним перевозкам. Недалек день, когда в Белое море выйдут ледоколы для проводки пароходов и теплоходов.

Северодвинск вырос и окреп. Он может принимать несколько судов одновременно. Поставлен мощный кран для выгрузки тяжеловесов. За лето 1942 года глубины в порту несколько увеличены. Один из причалов приспособили для бункеровки ледоколов и пароходов углем. Все работы выполнены при крайнем напряжении сил.

Многое было сделано для ускорения выгрузки союзных транспортов с драгоценным грузом для фронта. Однако британское адмиралтейство снова временно прекратило конвоирование судов.

Как сообщал в письме от 9 октября У. Черчилль, из Рейкьявика в Архангельск стали направляться союзные и советские транспорты без сопровождения и охраны. Первые два судна вышли 29 октября. Через три дня вышли еще восемь транспортов. Интервал между парами судов составлял 200 миль. Для спасения команд в случае необходимости на пути транспортов поставили несколько тральщиков. Эти одиночные плавания англичане называли «по капле».

Из десяти союзных транспортов к нам дошло пять, остальные погибли в пути. Из наших северных портов в Исландию в октябре – декабре вышли двадцать три транспорта – тоже в одиночку, без военного сопровождения. Дошли двадцать два. Погиб танкер «Донбасс».

Капитан танкера Виталий Эмильевич Цильке рассказывал впоследствии:

– В ноябре мы проходили между островами Медвежий и Шпицберген. Весь день свирепствовал пронизывающий ледяной ветер, временами встречались полосы тумана и снежные заряды, видимость была слабая. К большой нашей досаде, после полуночи погода улучшилась, что было выгодно для противника.

7 ноября на праздничном митинге я поздравил экипаж с днем Великой Октябрьской социалистической революции и объявил, что судно вошло в опасную зону. Около девяти утра в облаках послышался характерный глухой звук моторов самолета.

Развив скорость до 11 узлов, мы шли зигзагами, резко меняя курсы. Одновременно привели в боевую готовность все зенитные средства защиты: две 76-мм полуавтоматические пушки, шесть крупнокалиберных пулеметов, парашютные минометы против пикировщиков. На стальном тросе выпустили воздушного змея.