«На Москву». Из истории белой борьбы

Министр Обороны г. Беличка, видимо сам с нетерпением ожидавший ответа, сообщил полковнику Лампе 6 июля 1921 г., что «unbeschadet der Sympatien, die wir, ein kaum von der bolschewistischen Gefahr befreites Volk, den Mitgliedern der Armée des Gen. Wrangel entgegenbringen»[47], решить этот вопрос, «вследствие Трианонского мирного договора», возможно только после ознакомления со взглядом союзных держав. Министр Иностранных Дел венгерского правительства, по примеру Министра Государственной Обороны, подтвердил о полной готовности Венгрии принять часть армии. Все зависело теперь от согласия представителей Антанты.

Конференция представителей Антанты вынесла по этому делу решение 21 июня, но постановление это было сообщено венгерскому Министру Государственной Обороны почти через месяц – 19 июля. Постановление это подписано верховным комиссаром Италии, князем Кастаньето, и настолько чудовищно по своему содержанию, что я считаю необходимым привести его текстуально.

Бумага эта гласит[48]:

«Conférence des Représentants Diplomatiques

Des Principales Puissances Alliées à Budapest.

La Conférence des Représentants Diplomatiques vient de recevoir communication par voie de la Mission Militaire Interalliée d’une note en date du 9. Avril 1921. dans laquelle le Ministre Hongrois de la Défe se Nationale lui a transmis copie d’une lettre du Colonel Von der Lampe qui demande uni asile eu Hongrie pour 36 000 hommes et 12.000 officiers réfugiés de l’Armée Wrang’l. Les Haut-Commissaires des Principales Puissances Alliées se bornent à faire remarquer au Gouvernement Hongrois que malgré la grande désirabilité qui existe à ce que les effectifs indiqués soient dissipés dans le plus bref délai possible ils croient bien d’indiquer au Gouvernement Hongroi; que l’infiltration sur territoire hongrois de ces éléments et l’acceptation complète de la demande du Colonel Von der Lampe pourrait précipiter des esordres etfaciliter des intrigues antibоlchewistes contraires aux vrais intérêts de la Hongrie et du monde civilisé.

Budapest le 21 juin 1921.

CASTAGNETO president».

Ответ князя Кастаньето, как мы видим, не только почти парализовал ту помощь, которую мы могли получить от Венгрии; в трагических условиях чуть ли не голодной смерти для недавних союзников, он не только прозвучал величайшим равнодушием и неблагодарностью; в мотивировке его, препровожденной министру страны, только что пережившей зверства Бела Куна, представитель Антанты счел возможным цинично говорить об «антибольшевистских интригах, противных истинным интересам Венгрии и всего цивилизованного мира»…

* * *

Последняя надежда была, конечно, на славянские страны на Балканах. Генерал Шатилов, А. С. Хрипунов и H. Н. Львов спешно выехали в столицы Сербии и Болгарии хлопотать о срочной помощи. Прибыв в Белград, генерал Шатилов представился 13 апреля Н. Пашичу и вручил ему письмо генерала Врангеля для Престолонаследника Александра, Регента Королевства. Королевич Александр принял генерала Шатилова в милостивой аудиенции. Но перед правительством самим стоял вопрос: что реальное оно может оказать?

Момент был чрезвычайно тяжелый. Экономические раны от Великой Войны были еще свежи. Финансы были расстроены. Белград еще был в развалинах. Вокзалы стояли обугленными – и подвижного состава, с выбитыми дверями и стеклами, не хватало для самых минимальных потребностей. К тому же Сербия была уже наводнена русскими беженцами – и удвоить их число было почти не под силу.

Внешнее политическое положение было тоже неблагоприятным для постановки вопроса о принятии армии. Правда, Сербия была доблестным членом союза держав-победительниц; но Адриатическое море – это яблоко раздора между Сербией и Италией – заставляло итальянцев чутко прислушиваться ко всем деталям размещения наших контингентов. Возможность размещения их на Далматинском побережье уже вызвала у итальянского посланника некоторое беспокойство.