«На Москву». Из истории белой борьбы

На пути к осуществлению этого проекта стали затруднения с получением необходимых виз; затем в Болгарии произошли изменения в благоприятную для наших контингентов сторону. Предполагавшая переброска 2000 человек не состоялась. Однако работы по переустройству шоссе Кральево – Рашка с участием средств Главного Командования были организованы и послужили местом, куда стекались не имевшие заработка части, расположенные в Сербии. Здесь в разное время и на разные сроки нашли себе применение: некоторые части Кавалерийской дивизии; последние галлиполийцы; корнеты, выпущенные из Николаевского кавалерийского училища; неожиданно среди зимы 1923–1924 года выброшенные из финансовой стражи чины Кавалерийской дивизии; искавшие летних заработков кадеты старших классов Крымского кадетского корпуса, и много отдельных чинов многострадальной армии. Число чинов армии, занятых в предприятии, постепенно увеличивалось с 1 марта 1923 года, к которому относится начало нашего участия в работах, и достигло своего максимума (около 600 человек) к декабрю 1923 года.

Продержавшись на этом уровне до мая 1924 г., оно опустилось к августу 1924 г. до 400 человек; затем, когда в связи с задержками в получении предприятием денег за выполненные работы выяснилась невозможность для Главного Командования финансировать предприятие и встал вопрос о выходе из него, воинские части, работавшие в деле, были частью переведены на другие работы в Сербии, частью переброшены во Францию, и в конце 1924 г., когда Главное Командование вышло из дела, на работах в предприятии оставалось лишь небольшое число чинов армии.

Стоявшие на работах части за все время работ получили в виде заработков около 5 миллионов динар, причем заработная плата чинами контингентов исчислялась в одинаковом размере с средним заработком местных рабочих соответствующих категорий; независимо, однако, от этой платы, на поддержание воинской организации работающих в предприятии частей начислялось из средств предприятия 6 % на общую сумму заработной платы русских рабочих.

Таким образом, в Кральеве осуществлялась и материальная помощь людям, и сохранение в возможной неприкосновенности воинских кадров.

* * *

Необходимо отметить, что затруднения, встречаемые к размещению наших войск в пределах Королевства, были не только материального характера, но – в известной мере – и политического; и эти политические причины были не только внешней природы, но зависели и от чисто внутренних условий.

Вскоре после прибытия генерала Врангеля в Сербию и торжественной встречи его русским населением член Народной Скупщины Милош Московлевич внес правительству интерпелляцию по поводу Русской армии и генерала Врангеля. «Интересно, – говорилось в интерпелляции, – что его армию расформировали на Галлиполи сами французы за свой счет, и официально она более не существует, однако она со всем своим аппаратом возродилась у нас, получая активную и моральную поддержку нашего правительства. Хотя бывшие ее члены прибыли в Югославию „как беженцы“, тем не менее каждая беженская колония имеет своего военного коменданта, выполняющего приказы врангелевского военного представителя генерала Потоцкого и его уполномоченного». «Мы не знаем, – говорилось дальше, – не находится ли Королевство С.X.С. в войне с Россией, ибо не можем понять возможности согласования с суверенитетом державы и международными обычаями создание государства в государстве и гостеприимство, оказываемое иностранной военной организации, замышляющей военные походы из нашей державы против другой».

Интересно, что интерпеллянт принадлежал не к коммунистической, но к «земледельческой» партии и теоретически считал себя, как демократ, врагом коммунистического строя. Эсэровская «Воля России» приветствовала этот запрос целой статьей. «Земледельческая партия, – писала газета, – бесконечно далека от какого бы то ни было сочувствия большевизму. Она так далека от него, что самые личности Троцкого и Врангеля для нее равнозначущи: и в том и в другом она видит врагов России – ее разрушителей. Запрос этой партии является запросом подлинной юго-славянской демократии»[52].

Интерпелляция Московлевича заканчивалась вопросом: «Что думает предпринять правительство, чтобы прекратить отравление нашего общества со стороны этих последних остатков мрачного периода русской истории, как раз в то время, когда большевики переживают последние дни и рождается новая демократическая Россия?»

Правительство государства, спасенного этим «мрачным периодом русской истории», не дало Московлевичу удовлетворяющего его ответа. В пределах возможного оно продолжало и продолжает оказывать «последним остаткам» свою братскую помощь. Но самая возможность такого запроса заставляла его проявлять эту помощь в чрезвычайно осторожной форме.