На мотоциклах «Урал» вокруг света

Так что ждать, пока в Африке, да и во всём мире, настанет «мир и покой», можно до седых волос. И не дождаться — что вернее.

Облик природы постоянно менялся, мы то виляли на серпантинах высоко в горах, то мчались по плоскогорью, где нас с двух сторон окружали баобабы. Иногда дорога шла через сумрачные чащобы леса, и большие деревья в темноте казались сказочными великанами с искривлёнными руками-щупальцами, которыми они норовят зацепить ночных путников. На обочинах дорог валялись раздавленные грузовиками огромные зелёные удавы, наверное, питоны.

Вообще асфальтированное покрытие экваториальной Африки — часто «мясо» и кровь. Множество животных находят смерть на дороге. Поначалу видеть такое непривычно, потом привыкаешь.

На пути следования нам посчастливилось проезжать национальный парк Микуму. Дорога шла по его территории 50 км. Я не верил своим глазам: вот они, наконец-то, я их вижу, я созерцаю животных Африки живущих на лоне природы своей естественной жизнью. Стада антилоп и газелей, жирафы, щипающие листочки высоких акаций. Мы пытались подкрасться в высокой траве к этим грациозным созданиям, но они задолго чуяли наше приближение и пускались галопом вскачь, далеко в саванну, а нам оставалось разочарованно возвращаться на дорогу. Павианы — представители обезьяньего царства, важно Разгуливали по проезжей части, вовсе не желая нам уступать её. Дорогу чинно переходили взрослые слоны, оберегавшие маленьких слонят. Вот он — африканский слон, он смотрит на нас, и со всей заботой и осторожностью прикрывает своё дитя. Слон — самое большое млекопитающее, кто с ним сравнится на суше? Нет равных ему! Слон на суше — это как кит в океане. Африканцы называют тут слона — элифантом, по-французски, это название несколько созвучно с «левиафаном». Левиафан — животное из легенд, такое огромное чудище, якобы бороздившее океанские просторы. Между китообразными и слонами есть что-то общее: благородство, царственное превосходство. С давних времён эти гиганты — мастодонты были объектом всеобщего внимания, страха, распространённых преувеличений и всяческих сопоставлений. Слон по праву мог бы требовать к себе уважительного и почтенного отношения, но некоторые африканские племена видят в нём больше вредителя сельскохозяйственных угодий, а иные — своего собрата, выбрав его в тотемы, утверждая и передавая табу из поколения в поколение. Но в подавляющем большинстве районов красивый слон стал объектом охоты, и даже более чем охоты, он стал объектом тотального истребления. Природа, наделив его крепкими белыми бивнями, как средством защиты, в то же время обрекла его на несчастье. Впрочем, от человеческого оружия не посчастливилось и многим другим животным.

Возможно, от человека, за всю историю его давления на живой мир, менее всего пострадали вороны или блохи. Но это обстоятельство и ставит слона несравненно выше, делая его ещё более ценным и легендарным. По отношению к слону — этому великолепному гиганту сухопутья планеты — можно сказать множество торжественных эпитетов, и все эти высокопарные слова только лишний раз подтвердят, что нет никакого оправдания вероломству человека, что ничем не смыть с рук человечества грязного пятна уничтожения слонов ради, якобы, так «необходимых» людям слоновьих бивней. Интересно было бы увидеть, как в древнейшие времена первый человек в райском саду жил в близкой дружбе, в тесном соседстве со всеми дикими животными.

Представляю: первый человек кормит слона из рук, такое чудо несомненно требует кисти какого-нибудь знаменитого живописца — анималиста. Но вот человек изгнан Богом из рая и баланс с природой нарушается. Представляю другую картину: слон гонится за человеком, пытаясь растоптать его своими мощными подошвами. К этим сюжетам в дополнение напрашивается следующий: человек в страхе, злости и ненасытности изобретает страшное оружие, делает довушки для слонов, чтобы съесть его! Напрашивается вопрос: «Это после ослушания Бога человек почувствовал потребность в плоти меньших братьев своих, то есть, зверей?»

Природа Африки порождает в моей душе новые ощущения и чувства, которые очень сложно выразить, передать словами. Но если я даже попытаюсь это сделать, взяв на себя такую смелость, то всё равно они не смогут отобразить полностью мои мысли. И последующая «писанина» будет выглядеть туманно и бессвязно…

Дело в том, что я очень часто бываю противоречив, но это оттого, наверное, что окружающий мир противоречив не менее меня. А если я всего лишь песчинка во Вселенной, образно говоря, то мои противоречия могут считаться надуманными.

* * *

Вот с горы открывается головокружительный вид, внизу всё обозримое пространство занимает саванна. Среди этой равнины, будто бы островки, темнеют невысокие скалы, между которыми поблёскивают, там и там, ручьи. Перед нами предстала самая большая область распространения однородной растительности, так называемая, Миомбо.