На Муромской дороге

– Я тебя умоляю, дорогуша, – выступил вперёд Портсигаров. – В век бы к тебе не пришёл, старая мымра, кабы нужда не заела.

– Это я старая мымра! – взвилась хозяйка. – Убейте этого негодяя!

Никто, однако, не ринулся выполнять приказ рассерженной дамы: Цыганков Михаил Ефимович, он же Кучерявый, курил, пуская к потолку изящные кольца, голый господин всё так же лениво жевал кислую капусту. Правда, некий лежащий на полу субъект, заслышав голос Примадонны, попробовал было встать на четвереньки, но Джульбарс придавил его мощной лапой.

– Будь ты молодой и не мымрой, я бы тебе никогда Стингера не привёз, – продолжал как ни в чём не бывало Портсигаров. – Попала шлея под хвост иностранцу, вынь да положь ему русскую ведьму. Ну мы с Колей прикинули и решили, а кто у нас ещё ведьма если не ты.

Примадонна данной Портсигаровым характеристикой была польщена, хотя из природной, видимо, скромности пробовала протестовать:

– Какая я ведьма, скажешь тоже. – Есть проект, – доверительно поделился Портсигаров, присаживаясь рядом с ней на стул. – Финансирует его главный шаман Каймановых островов, некий мистер Джульбарс. Стингер-то у него в любимчиках ходит. Так вот этот Джульбарс задумал грандиозный сериал под названием «Вальпургиева ночь» и собирает под свои знамёна нечисть со всего света. Мы уже тут с Колей прикидывали. Подсветку дадим снизу. Под бой курантов выходит Стингер, в красной рубашоночке, хорошенький такой, одесную от него – ты, ошую – Лариска, вы обе, естественно, в одних волосах. По бокам ведьмы рангом поменьше, ну а далее русалки, кикиморы и прочая ерунда. Музыку мы уже заказали Крутому, слова – Дельфину.

– Мне только Наташки не хватало, – раздраженно бросила Примадонна. – Так, – перестроился Портсигаров. – Дельфина побоку, его Русалку в джунгли. Слова закажем на «Лесоповале».

– А что я буду петь? – нахмурилась Примадонна. – Что-нибудь простонародное, – подсказал Коля. – Вроде: на Муромской дороженьке стояли три сосны. Западная пипла ахнет.

– Надо подумать, – нервно закурила Примадонна. – Я тебя умоляю, дорогуша, – всплеснул руками Портсигаров. – Международный проект, солидные люди. С благословения Инструктора, вот Ефимыч не даст соврать. – Не знаю я никакого инструктора, – отбоярился доселе молчавший, но внимательно наблюдавший за гостями Цыганков. – Ты меня в это дело не путай.

– Ну вот, – обиделся Портсигаров. – Как международный культурный проект, так отечественный бизнес в кусты. А кто говорил – «мы люди не бедные?» А у кого выборы на носу?

– А при чём здесь выборы? – огрызнулся Кучерявый. – А при том, что Стингер – это миллионы голосов. – Сосновский в курсе ваших затей?

– Сосновский всегда в курсе.

Ефимыч задумчиво курил, примадонна нервно покусывала губы, голый мужик перестал жевать капусту и с интересом разглядывал Джульбарса. Джульбарс с не меньшим интересом смотрел на голого мужика. Балабанов нудистом тоже заинтересовался и даже не столько нудистом, сколько цепью, висевшей на его поросшей чахлой шерстью груди. Сомнений у капитана не осталось – цепь была Джульбарсова. Дабы не травмировать творческих людей, капитан решил уладить всё миром.

– Я извиняюсь, – сказал он тихо голому гражданину. – Цепочку не одолжите на пару минут. Собачку надо во двор вывести по нужде. А пёсик у нас до того привередливый, что без цепочки его во двор не вытащишь.

Нудист оказался настолько покладистым, что, не говоря лишнего слова, снял цепь. Балабанов уже готовился праздновать победу, как в чужой разговор встрял Химкин с совершенно идиотским заявлением:

– Арестуй их, Ефимыч, они агенты каймановской разведки.

Задумавшийся Цыганов от Химкинского визга даже вздрогнул и уронил сигарету на дремавшего у его ног субъекта. Субъект то ли пьян был недостаточно, то ли от природы был такой агрессивный, но ни с того, ни с сего взял да и тяпнул за ухо Джульбарса. Милицейская собака не вынесла оскорбления власти со стороны в стельку пьяного хулигана и в расстроенных чувствах отыгралась на подстрекателе-журналисте. Пришедший от укуса в невменяемое состояние Химкин запрыгнул на стол и принялся истошно вопить:

– Оборотень, оборотень!

Чем окончательно привёл в расстройство несчастного кобеля, который кусаться, правда, не стал, но зато завыл дурным голосом.

– К покойнику, – снова совершенно не к месту напророчил Коля.

Покойника, однако, не случилось, но пьяные очнулись и, как у нас это обычно водится, очнулись с чрезмерными претензиями друг к другу. Короче говоря, поднялся такой бедлам, что даже Примадонна вышла из задумчивости.

– Уймите пса, – сказала она сердито. – Пёс тут не при чём, – возразил Портсигаров. – Во всём виноват Химкин, бумажная душа.

– Так уймите журналиста, – поморщилась Примадонна.

Химкина сняли со стола и силой влили в него бутылку водки, после чего он обмяк и уснул.

– Что ещё за каймановская разведка? – спросил Цыганков. – Что ты Химкина не знаешь, – засмеялся Коля. – Всю дорогу нам талдычил про заговор генералов. Они там, в «Комсомольском агитаторе» все шизанутые.