На Муромской дороге

Разговор происходил уже вне стен Управления а потому можно было позволить себе некоторое вольнодумство. Гонолупенко в ответ на Балабановские стенания, оглядевшись на всякий случай по сторонам, выдал собственные предположения, весьма капитана озадачившие: – Власть у нас, похоже, меняется.

– Переворот? – ахнул Балабанов. – Или революция? – Не революция и не переворот, – не очень уверено возразил Гонолупенко, – а относительно мирный переход власти от одного лица к другому. – А почему только относительно мирный? – насторожился Балабанов. – Потому что совсем уж мирно у нас власть не отдают, – вздохнул сержант. – Национальная традиция, ничего не поделаешь.

Пораскинув умом, Балабанов пришёл к выводу, что сержант, пожалуй, прав в своих предположениях. Заработавшегося с документами Папу решили убрать потихоньку и с почетом, не допустив при этом на освободившееся место людей того не достойных. Пока, правда, Балабанову не совсем понятно было, кто достоин занять место в Каменных палатах, а кто не очень. И если не Балабанов с Гонолупенко определяют достоинства того или иного претендента, то кто взял на себя такую смелость?

– Игра идёт сложная, – важно произнёс Гонолупенко. – С использованием заковыристых ходов.

Балабанов не хуже сержанта видел, что ходы заковыристые. А иной раз ему казалось, что борьба за власть происходит не в родном Отечестве, а в сумасшедшем доме или в заколдованном лесу, где разгулялась всякая нечисть.

– Нечисть из заколдованных лесов давно уже в города переселилась, – усмехнулся Гонолупенко. – Поближе к финансовым потокам. И в этих каменных дебрях водятся свои кикиморы, шишиги, бесы, черти с рожками и без, кощеи бессмертные, соловьи-разбойники и змеи горынычи, которые ещё похлеще тех, что шустрики в стародавние времена. – Ну и что мы со всей этой нечистью делать будем? – Пока перед тобой, добрый молодец, одна задача, – пояснил Гонолупенко. – Задача, в общем, для богатыря и витязя традиционная: освободить красавицу от злых кощеевых чар и вывести ей на верную дорогу.

– Это ты про Марианну, что ли? – По твоим словам, она не окончательно испорченное создание, а потому и отправлять её на костер мы пока не будем.

Марианна была не одна, за столом с чашками в руках сидели оба Хулио и в четыре глаза пялились на экран, где как раз в этот момент Васюкович в своём «И-го-го» пытал заезжую звезду Стингера, и пса Джульбарса на предмет политической зрелости. Хулио-Альберто и Хулио-Игнасио до того были увлечены зрелищём, что не сразу обнаружили присутствие Гонолупенко в реальной, а не только виртуальной сфере. Марианна налила гостям чаю и скромно потупила глаза. На щеках её играл румянец, и Балабанов записал это смущение на счёт неотразимости собственной персоны.

– Во даёт, Васюкович, – восхищённо захохотал дед Игнат. – Он ему, как вы относитесь к нашему дорогому мэру Устроеву, а тот ему радостно «гав-гав». А Стингер какой-то туповатый, твердит одно и то же – никс да никс.

Хулио-Альберто, первым заметивший Гонолупенко, закашлялся и ткнул расходившегося Игнасио локтем в бок. Дед Игнат, обнаружив в двух шагах от себя объект неосторожной критики, обомлел и едва не пролил чай себе на колени. Однако Марианна вовремя подстраховала растерявшегося старика, а потому явление Стингера в скромной московской квартире обошлось для критически настроенного народа без последствий.

– Я извиняюсь, – сказал растерянно Игнасио. – Не ожидал. Никого не было и вдруг нате вам.

– Это Марианночка колдонула, – соврал на чистом глазу Балабанов. – Материализовала виртуальный образ в реальный.

– Марианночка, конечно, много может, – искоса глянул на хозяйку старик. – Но Стингер, это слишком! Куда его теперь девать.

– А я у тебя переночую, – сказал Гонолупенко. – Оно конечно, милости просим, – заюлил Хулио-Игнасио. – Но что же ты, Марианночка колдуешь неосторожно. Можно сказать, звезда и такие неудобства испытывает. – Уймись, Игнат, – нахмурила брови Марианна. – Капитан пошутил. И пришли они как самые обычные люди – через двери.

– Ага, – с облегчением вздохнул старик. – Но ты, Марианночка, тоже иной раз злоупотребляешь своим даром. Вот и лейтенанта Коломбо приворожила.

– Несёшь всякое, – Марианна стрельнула глазами в Балабанова. – При чём здесь ворожба.

– Я это к тому, что ты у нас специалистка, – проболтался дед Игнат к неудовольствию Хозяйки. – Большая она, значит, дока в этой, как ее, Алик?… – В астрологии.

– Ты не смотри, Стингер, что мы тут люди простые, – обратился к Гонолупенко старик. – У Марианны такие особы бывают, такие особы… Что тебе, брат, и не снилось. Потому как без астрологии у нас даже Сам решения не принимает. А уж которые рангом поменьше, те, значит, Марианну на руках носят. Чин ей предлагали генеральский, но она скромно согласилась быть просто полковницёй.

– Да что ты меня нахваливаешь, – притворно возмутилась Марианна. – Словно залежалый товар с рук пытаешься сбыть.

– Товар первый сорт, – запротестовал дед Игнат. – А почему бы в таком случае не похвалить, если кавалер интересуется.