На нашей улице

А ну, прекрати сейчас же, велела она себе. Займись чем-нибудь. Позвони доктору Уилкоксу, спроси, можно ли завезти ему книги. Потом отправляйся в музей, изучи тамошние материалы. Хорошо бы узнать, кто где жил в конце девятнадцатого века. Должна же быть карта города тех времен. И стоит купить настольную игру «Монополия» — к ней прилагаются маленькие пластмассовые домики, которые очень пригодятся. Она нарисует на листе картона план города, каким он был в девяностые годы девятнадцатого века, а домики поставит там, где жили друзья Мадлен.

Боб Фриз, облаченный в темно-синий пиджак и серые брюки, сидел в своем кабинете на втором этаже ресторана «Сизонер». Он взглянул на часы. Без пяти час. С минуты на минуту должен появиться потенциальный покупатель, Доминик Бонетти.

Зазвонил телефон. Метрдотель сказал:

— Мистер Бонетти прибыл. Посадить его за ваш столик?

— Да. Я сейчас буду.

О делах заговорили только после зажаренной на гриле лососины, сухой и безвкусной. Когда подали эспрессо, Бонетти заявил:

— Вы хотите продать. Я хочу купить. Ваш ресторан расположен в отличном месте.

В следующие полчаса Боб узнал, чего «Сизонеру» не хватает. И выяснилось, что практически всего. «Понимаю, вы вбухали в него целое состояние, но здесь мрачно и неуютно. В кухне нет самых необходимых агрегатов...»

Цена, которую предложил Бонетти, была на полмиллиона ниже самой крайней цены, на которую рассчитывал Боб.

— Это ваше начальное предложение, — сказал он с пренебрежительной усмешкой. — Давайте поторгуемся.

От добродушия Бонетти не осталось и следа.

— Если я куплю это заведение, мне придется потратить кучу денег на то, чтобы оно выглядело так, как хочу я, — сказал он тихо, но твердо. — Дам столько, сколько сказал, и ни цента больше. — Он встал. — Обдумайте все хорошенько, Боб. И сообщите о своем решении.

Когда Бонетти вышел из зала, подошел официант с сотовым телефоном.

— Вас миссис Фриз, сэр. Что-то срочное.

К удивлению Боба, Натали сказала:

— Я только что узнала, что в доме пятнадцать по Ладлем-авеню ведут раскопки. По слухам, ищут тело Карлы Харпер, девушки, которая пропала два с половиной года назад. Боб, не тот ли это дом, где жила твоя семья, когда ты был подростком?

— К вам пришел ваш отец, мистер Стаффорд. — Голос у секретарши Уилла был озадаченный. Она словно хотела добавить: «А я и не знала, что ваш отец жив».

— Отец? — Уилл в раздражении отшвырнул ручку. — Пусть зайдет.

Дверь медленно отворилась. Вошедший мужчина напоминал бледную тень того человека, которого Уилл видел год назад. С тех пор отец похудел килограммов на двадцать пять. Лицо пожелтело и заострилось. То, что еще недавно было копной русых с проседью волос, превратилось в жалкие седые патлы.

Уилл встал и резким, срывающимся голосом произнес:

— Ты разве не понял, что я не желаю тебя видеть?

— Уилл, признаю, я совершил немало ошибок. Мне недолго уже осталось. Да, меня не было рядом с тобой, когда я был тебе нужнее всего. Я хочу все исправить.

— Слишком поздно. Уходи и больше не возвращайся.

— Я должен был понять... Ты был подростком...

— Заткнись! — Уилл обошел стол, оказался перед отцом и схватил его за плечи. — Я расплатился за то, что совершил другой. Ты мне не поверил. Ты мог нанять батальон адвокатов, а вместо этого ты умыл руки и бросил меня, своего единственного сына, на произвол судьбы. Не нужно портить того, что я двадцать три года создавал собственным трудом! Убирайся вон!

Уильям Стаффорд-старший кивнул. В глазах его стояли слезы. Он молча повернулся к двери, но на полдороге остановился:

— Я больше не приду. Обещаю. Я просто хотел в последний раз повидать тебя и попросить прощения. Знаю, я тебя очень подвел...

Уилл ничего не ответил. Отец тяжело вздохнул:

— Я прочитал про девушку, чье тело нашли...

— И у тебя хватило наглости прийти и рассказывать об этом мне? Убирайся! Слышишь? Немедленно убирайся!

Больше всего Уиллу хотелось стиснуть обеими руками тощую шею человека, который его породил, и не разжимать рук до тех пор, пока тот не испустит последний вздох.

Адвокат Неда Келера Хэл Дэвис и Марти Бровски приехали в Гранд-Мэнор в понедельник утром, и ждали, когда Келера приведут в комнату для свиданий.

Дверь открылась, санитар проводил Келера до места.

— Нед сегодня немного возбужден, — сказал санитар. — Если что, я в коридоре.

— Зачем вы меня мучаете? — накинулся Келер на Марти.

— У меня к вам всего несколько вопросов, — успокоил его Бровски. — Однако я должен поставить вас в известность, что вы подозреваетесь в убийстве собственной матери, и все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

— Нед, вы не обязаны отвечать на его вопросы, — предупредил Дэвис.

— Ваша мать когда-нибудь на вас сердилась, Нед?

— Мама меня очень любила. Очень.

— Разумеется, любила. Но бывало так, что она на вас сердилась?

— Нет. Никогда.

— Она сердилась на то, что вы рассеянный и, уходя, едва прикрываете дверь, так что замок не защелкивается. Так?

— Я всегда запирал дверь, когда уходил.