На нее запрет. Дочка Шаха (СИ)

Сегодня у меня был загруженный день, когда я выхожу из университета, на часах почти пять вечера. На свидание осталось шесть часов и час на дорогу, мысленно подсчитав, недовольно втягиваю воздух. В одиннадцать я должна быть дома, папа запрет не снял. Насколько было бы проще оставаться у Бессонова в квартире. До университета близко, можно спокойно заниматься, а вся ночь в нашем распоряжении.

Не знаю, о чем они там говорили в тот вечер, Лева просто сообщил, что все хорошо, получил добро от будущего тестя. Но я так понимаю, пока мы не поженимся, жить нам вместе не позволят…

Каждый раз расставаться все сложнее. Я прикипаю к своему мужчине: душой, телом, каждой частичкой кожи.

Все всё знают и понимают. Я подслушала разговор наших родителей, когда Бессоновы приезжали в гости. Они шутили, что всю жизнь считали себя одной большой семьей, поэтому

Мама посоветовала своего гинеколога, а когда я чуть не умерла от смущения, обняла и погладила по голове.

- Это жизнь, доченька, - в его голосе слышится теплая улыбка. Я расслабляюсь. – Но с папой я согласна, детей вам заводить еще рано, подождите хотя бы года два-три, а потом если решите, я подстрахую с малышом, - внутри разливается тепло от маминой поддержки.

К гинекологу я пока не сходила. Мне просто неудобно идти в клинику к Ромулову. У него работают отличные специалисты, я знаю, что попаду в отличные руки, но там… мой бывший коллектив, кажется, что все сразу узнают, зачем я приходила. К некоторым взрослым поступкам я еще не готова, нужно собраться духом и сделать этот шаг, прорывающийся половой акт не дает гарантии. Да и Леве сложно постоянно себя обрывать на самом пике, а я хочу, чтобы ему было так же хорошо, как мне. Вот завтра точно запишусь, даю себе установку и спускаюсь медленно по лестницам. Утром здесь шумно, полно народу, сейчас только наш курс. Толкаются, смеются, прощаются.

День становится короче, а вечера прохладнее. Закутавшись в косуху, застываю на нижней ступеньке, наблюдая за тем, как присев на капот, Лева задумавшись, крутит в руках зажигалку. На него засматриваются девчонки, а он словно не замечает. Привык к вниманию женского пола, его всегда будет много, но я не ревную. Нет, ревную… самую малость.

Какое-то тревожное чувство заставляет поежиться, будто кто-то сзади меня сверлит взглядом. Оборачиваюсь, группа парней стоят, смеются, что-то обсуждают. Старше меня на курс или два. Никто не смотрит, наверное, показалось, но неприятный озноб еще остается на коже. Может это совесть напоминает, что я запускаю учебу?

С учебой возникли небольшие проблемы, когда твои мысли полностью занимает любимый человек, накапливаются долги. Нужно разобраться с этим поскорее, пока не дошло до родителей и моего мужчины. А то вместо страстных занятий сексом буду сидеть у него и зубрить лекции по анатомии. С него станется.

Когда в следующий раз я смотрю на Бессонова, он уже идет ко мне навстречу. Заметил, почувствовал мое присутствие. Мы сходимся где-то на середине. Вместо приветствия, обхватывает мое лицо рукой, пальцы запускает в волосы, наклоняется и целует. Так классно, что у меня пальчики на ногах поджимаются от этой нежности. Лева словно собирает вкус с моих губ. Сердце уже куда-то ускакало, внизу живота привычно сворачивается узел. Вспомнив, что мы на стоянке разрывает наш поцелуй, ведет носом по щеке, втягивает запах волос. Я заметила, что таким образом он берет себя в руки, подчиняет свое тело контролю.

- Поехали? – доводит до машины, открывает дверь. Прежде, чем сеть вновь оглядываюсь назад. Зудящее непреходящее чувство тревоги вернулось вновь.

- Что происходит? – тут же напрягся мой мужчина, повернулся в сторону ребят, которые продолжают общаться на крыльце.

- Ничего. Ничего, - тряхнув головой, повторила я, садясь в салон автомобиля. Еще несколько секунд Лева понаблюдал за парнями, будто пытался понять, что происходит, потом обошел машину сел за руль.

- Ками, точно все в порядке? Они к тебе не приставали? – в голосе прорезаются стальные ноты, пальцы стучат по кожаной обметке руля.

- Нет. То ли голос, то ли смех показались знакомыми, вот я и обернулась. Возможно, кто-то из нашей школы, - скорее себя, чем Бессонова попыталась успокоить, подавить возникшее чувство тревоги.

- Ками, если кто-то позволит себе лишнее в твоем отношении, я хочу знать, - ухватив за подбородок, строго произносит.

- Ничего такого нет, Лева, - улыбнулась, чтобы теперь успокоить своего грозного мужчину. Он наклоняется и завладевает моими губами, проходится по нижней губе кончиком языка, требую впустить его глубже. Поддаюсь. Мы увлекаемся до тихих стонов и жара во всем теле.