На неведомых дорожках (СИ)

— Обычно не с кем драться, — загрустил Мирлис. — Ты что думаешь — почему с Финистом так носятся? На ноги все подняты, кроме детей и стариков. Нелюди и так детей много не могут иметь. А в правящем роду — два ребёнка редкий случай.

За дверями послышались шаги. В комнату ввалились нагруженный покупками Павел и Еремеевна.

Старушка, заметив по моему лицу, что что-то произошло, кинулась к столу.

— Нашёлся?

— Видели, — ответил быстро Мирлис. — Видели, да только где, не поняли.

Павел сгрузил корзину в угол, Еремеевна сама потом разберёт, и подошёл к нам. Бросив на меня взгляд, понимающе улыбнулся, чем заставил опять заполыхать щёки, и обернулся к Мирлису.

— Вспоминай…

Бабка быстро прикоснулась к нему рукой и тоже замерла. И вдруг разразилась нецензурной бранью. Ничего себе! Такого даже я не ожидала!

— Ах ты, карга старая…, я ж тебя…

Мы трое вытаращились на свирепо орущую бабку. Тишина её отрезвила, переведя дух, Еремеевна остановилась.

— И не смотрите на меня так! Он у сестрицы моей — Яги!

Павел присвистнул, Мирлис прикрыл глаза, а я недоуменно переводила взгляд на собеседников — шум-то из-за чего? Особенно если учесть, что эта самая Яга… Яга?! Мне стало дурно. Эта бабуленция может принять бедняжку Финиста и как дорогого гостя, и как барашка для шашлычка, а мы не смогли и посмотреть на него как следует!

— Так, девонька, — прервала мои размышления Еремеевна, — я к царевне, а ты подбери себе из принесённых вещей, что там тебе в дорогу надобно. Оборотни помогут…

Посмотрела вслед старушке, уже выбежавшей из дома, и резво семенившей по пыльной, раскалённой последним летним солнышком, улице. Перевела взгляд на Павла и Мирлиса. Те озабоченно смотрели за окно.

— Эй, — оторвала их от разглядывания опустевшей улицы, — давайте собираться. Похоже, в поход выступаем немедленно.

— Да нет, Василиса из царского терема иначе как ночью и не выберется. Там слуг видимо-невидимо, и хоть каждый своим делом занят, а уж царевну любой заметит. — Павел оторвался от вида за окном. — Ты тут с Мирлисом посмотри что да как, зная твой мир, я тебе и одежду подобрал, не стесняйся, бери всё, что нужно, а если чего недостанет — оборотни потом принесут… А я скоро вернусь.

— Эй, ты куда это? — подхватилась я…

Ага, сейчас! Оборотня уже и след простыл, только раздался в отдалении собачий тявк, робкий какой-то… Как ему удается так появляться и исчезать?

Мирлис, опрокинув стоявшую у печки корзину, отвлёк от размышлений. На пол вывалились тряпки, выкатилось нечто завернутое в тряпицу, что-то звякнуло о выскобленные доски пола. Я подошла ближе.

Приятель пытался разобраться, но не преуспел. Пришлось разбирать получившуюся кучу самой.

Вытащила штаны и куртку из плотной ткани. Как на меня сшиты!

— Отложи пока, — посоветовал Мирлис.

Понимающе кивнула и отнесла вещи на лавку.

В тряпицу оказалась завернута очень странная вещь — круглая доска, на которой острым ножом процарапали бороздки, сливавшиеся в узор, залитый ярко-красной краской. Недоумённо посмотрела на Мирлиса.

— Гадальная доска, — снисходительно пояснил он. — Положи на колени, закрой глаза. Теперь веди пальцем по канавкам. Открой глаза.

Сделала, открыла. На доске отдельные канавки стали из красных зелёными. Мирлис довольно хмыкнул.

— Зелёный цвет к добру. Читай.

— Что читать?

— То, что написано.

Присмотрелась. Действительно, завитки узора образовывали нечто вроде зелёных букв, местами с трудом, но всё же различимыми. Повертела доску так и этак, примериваясь.

«Волков бояться в лес не ходить идти прямо счастье найти опасаться спутницу освободить узников искать жизнь и смерть».

Знаки препинания отсутствовали напрочь, пришлось обратиться за помощью к специалисту.

— Мирлис, понял, о чём тут?

Состроив умное выражение морды — и удалось же такое — «специалист» задумчиво произнёс:

— Кажется здесь несколько пророчеств.

— Ага. А что они значат? В частности — «Волков бояться — в лес не ходить» — обычная поговорка, известная ребёнку. Куда идти? Прямо? На восток, на запад, или ещё куда? Какую спутницу опасаться? А, прости, за каким чёртом, мне ещё и жизнь со смертью искать? Мне что, неприятностей мало?

Мирлис помялся.

— Мне кажется, это надо понимать, как предупреждения. А поймём мы их по ходу дела.

— Очень приятно! Гадание хорошо тогда, когда оно понятно…

— Да это ж тебе не цыганка-гадалка! Позолотила ручку, и тебе что было, что будет, и про марьяжного короля всё выложили! Это доска гадальная. Она предупреждает, а уж смысл ты сама понимать должна. Тебя предупредили, вот и думай, — возмутился Мирлис.

— Ладно, кончай злиться, вон из глаз скоро искры посыплются, сожжёшь старой женщине хату, — миролюбиво проговорила я.

Протянула руку и потрепала рыжую голову между ушей. Мирлис хихикнул, и мир восстановили.

Принялась дальше рассматривать покупки. Громыхавший сверток оказался парой башмаков, подбитых железом. Выполненные на европейский манер, они застёгивались огромными пряжками, и оказались размеров на пять больше, чем мне надо.

— Это для кого?

— Думаю, для тебя.