На неведомых дорожках (СИ)

— Не только эльфы. Да только радости в таком браке мало. Человек лет сто живет, редко больше, но к концу жизни старость, болезни одолевают. А если его пара проживет лет триста-четыреста, а то и более? Каково человеку, и его супругу? Один стар — другой до последних дней молод и свеж, один знает, что скоро умрёт, другой знает, что скоро потеряет. Разве ж это жизнь? Бывает, конечно, по большой любви уходят оба вместе, но не хорошо это — каждый должен прожить отмеренный судьбой срок.

Призадумалась. В чем-то Михал прав. Хочу я стареть, а муж мой всё выглядел бы лет на тридцать? От ревности раньше срока скончаюсь. А если он со мной захочет умереть? Нет уж, ни за что бы не позволила… А с другой стороны — каково ему будет жить?.. Я оборвала собственные теоретические изыскания. Господи, о чем только мысли в голову лезут? Мне о чём думать надо? Правильно — как домой попасть и забыть своё приключение. А меня взволновали проблемы смешанных браков. Придёт же такое в голову!

Глава 7

Едва рассвело, Отрада подняла меня и пригласила к столу. Она с улыбкой наблюдала, как я плескала в лицо студеной водой, и подала ярко расшитое диковинными цветами полотенце. Вода согнала сон и к столу я подошла, испытывая такой голод, словно вчера не ужинала.

Михал уже поел, и занимался лошадьми. Наблюдая в окно за кузнецом, удивилась, как спокойно животные переносят его присутствие. На мой вопрос Отрада сообщила, что лошади у оборотней не совсем такие, как у людей. Выведены давно, ещё предками, и оборотней не боятся.

Заметив, что мне приглянулись ладные крепконогие скакуны, Отрада заметила:

— Ты на эльфийских коней посмотрела бы. Вот это сказка. Да только они, кроме эльфов, никого не возят. Редкий случай, если такой скакун соглашается послужить другой крови.

— А почему так?

— Так каждый народ лошадей под себя выводил. Наши живут недолго, а эльфийские почитай тысячу лет проживут, и всё ещё легки на ногу. А гномы своих вывели. Им и на наших-то не сесть, куда там до эльфийских.

— Посмотреть бы.

Отрада засмеялась:

— Если всё смотреть, твоей жизни не хватит.

Что оставалось возразить? Только вздохнуть.

Михал ввалился в дом. Половицы заскрипели под тяжёлыми шагами.

— Ну, готова?

Кивнула, дожёвывая последний кусок.

Отрада протянула узелок, полный снеди.

— Возьми, путь неблизкий.

Я пошарила глазами по своим вещам. Потянулась к торбе Яги, и выудила из неё расшитый петухами рушник. Протянула молодой хозяйке.

— Отрада, у меня ничего нет, правда, сунул мне Ванечка, чтобы утираться. Может, возьмёшь на память?

Михал перехватил рушник у меня из рук.

— От Яги, говоришь?

Внимательно рассмотрев рушник, он взмахнул им, и кинул на стол. И тут же на столе оказалась белоснежная скатерть с сервировкой. Вот только многие блюда выглядели полупустыми. Мы с Отрадой ахнули.

— А я им лицо да руки вытирала!

— Ну, от этого она хуже не стала. Не простой это рушник — скатерть-самобранка. Выдыхается, надо заряжать, — добавил он, осмотрев блюда.

— Вот и заряди, — довольно кивнула я. Потом спросила:- А неприятностей от Яги не будет?

— Не будет. Только тебе она пригодилась бы…

Замотала головой.

— Ну, уж нет. С такой скатёркой через месяц ни в одну дверь не пролезу. Тут всяких вкусностей столько, что есть буду, пока не лопну. Так что оставляю вам.

Отрада, довольная подарком, быстро сложила рушник и унесла. Михал тем временем попросил показать, что ещё прихватила у ведьмы. Рассмотрел внимательно сапоги, котомку. Оказалось, кроме припасов, хозяйственный домовой положил ещё свечной огарок, большой клубок, который неожиданно начал рваться у Михала из рук, едва тот выудил его из котомки, совсем уж непонятно зачем, уложенный в дорогу, мой отстиранный костюм и кусочек тростника.

— Сумка твоя с секретом, в неё много чего положить можно, тяжелее не станет. Только надо осторожной быть — не порви, иначе всего, что положила, лишишься. У нас с такими купцы ездят. Удобно, практично. Огарок — свечка самосветная. Если попадёшь в место тёмное, он выручит — сам зажжётся и дорогу осветит. Постарайся его никому не показывать — вещь редкая, охотников на такую редкость много.

— Клубок дорогу показывает? — кивнула на непоседливый предмет.

— Верно, только учти, он вырвется при первом удобном случае. Так что держи крепче, а желательно нить привязать к поясу — тогда далеко не убежит. И каждый раз, прежде чем его использовать нитку проверяй — порвётся, не вернёшь, а вот он может к Яге вернуться и её на тебя вывести. Вещица полезная, но коварная. Ты поосторожней с ним.

— А тростник мне на что?

— Знал бы — сказал. Ладно, жизнь подскажет. Тебе, смотрю, сумку знаток собирал.

Кратко рассказала о приятелях, оставшихся у Яги.

— Не тревожься за них. Когда домой вернешься, домовой придёт, раз пригласила. Для их породы нет границ между мирами. Они существа изначальные, к духам относятся. Магии в них самих не много, но пользоваться ею могут, так что он, если захочет и кота приведет. Правда не уверен, сможет ли кот у вас там говорить. Сомневаюсь.

— А домовой его понимать будет?