На неведомых тропинках. Шаг в темноту

Так постепенно с официальных сайтов я перешла на форумы любителей и «знатоков» холодного оружия. Сразу вспомнились Катя и Мила с их «Я беременна от дьявола. ru». В конце концов мне дали ссылку на страничку одного дядьки в соцсетях. Когда я первый раз туда зашла, в Сеть, а не на страничку, у меня волосы встали дыбом, не сразу поверила, что это все реальные люди, а не эксперимент правительства. Но хочешь не хочешь, а для переписки пришлось регистрироваться, вспомнив девчонок и их ники, я похихикала и присвоила себе бабкино имя, стало на одну Марию Николаевну Шереметьеву больше.

Дядька, Николай Юрьевич, оказался не прост и разговаривать на столь щекотливые темы не стал. Пришлось повозиться. На самом деле я заплатила парням деньги, и они выяснили то, что я хотела знать. Бывший инструктор рукопашного боя, уличная драка, неосторожный удар, смерть одного их нападавших, на суде обернувшихся обычными студентами, тюрьма. Постарел, вышел, работу с судимостью не нашел, запил, попал в больницу, впечатлялся, завязал, нашел работу. И тут я на голову свалилась. За кого он меня принял — дурочку, обуреваемую местью сумасшедшую или начинающую преступницу, не знаю. Сначала он меня посылал. Далеко. Потом поближе. Потом согласился встретиться, если я внятно ему объясню, зачем мне это надо. Я взяла его измором и деньгами. Он меня честностью и реальным подходом к делу.

Он сразу мне объяснил, что я никогда не выиграю ножевого боя, потому что победителей там нет, есть проигравшие. Я никогда, подчеркнуть и запомнить, никогда не буду мало-мальски соперником тренированному бойцу, даже если стану заниматься день и ночь. Об этом стоило забыть. Все, что он постарается сделать, это научит вовремя замечать опасность — раз. Постарается развить ловкость и вестибулярный аппарат, ускорит реакцию — два. Поставит несколько движений, которые помогут если не защититься в бою, то хотя бы произвести впечатление на противника, заставить его задуматься, а надо ли это ему — три.

А вот со стилетом сложнее. Было видно, что это оружие ему не нравилось. Но так же он признавал его как единственно возможное для меня в нападении, в скрытом нападении, если я отважусь. У меня будет один шанс, один удар, и надо уметь сделать его.

Собственно, все. Ах, да, Николай Юрьевич убедил, что бить лезвием плашмя он меня отучит. Я согласилась.

Зала у нас не было, можно было бы арендовать, но дядька отказался. Настоящие бои редко происходят в спортивных залах с ровным полом. Вместо этого мы спускались в подвал обычного блочного дома, в котором он жил. Занятия проходили в извилистых длинных и не очень переходах, украшенных гирляндами труб укутанных изоляцией.

Памятуя первый тренинг в группе, я тут же приволокла ножи. Он забраковал их сразу. Вернее, они ему понравились, но для учебного процесса они не подходили, так как я, с его слов, ими себя благополучно и зарежу. Он взял клинки на пару недель и изготовил, или для него изготовили деревянные имитации, в которые залили немного свинца, вроде как для тяжести или еще чего. До этого я училась держать равновесие в разных ситуациях, вообще то я думала, что с равновесием у меня и так полный порядок, но ситуации показали, что это не так. Развивала руки, пальцы, прыгала, дышала, училась видеть оружие и следить за его движением краем глаза. Получалось с переменным успехом.

Сегодня я училась доставать стилет из рукава одним движением, до ударов мы так и не дошли. К моему изумлению, ни на какие скрытые пружины трехгранник не крепился, что бы эффектно в нужный момент выскочить. Все надо делать самой. И крепить, и сдергивать, и бить. На все про все секунда. На деле выходило жалко.

— Что с рукой? — спросил дядька, потирая обширную лысину.

— Ничего, — сказала я, собираясь повторить упражнение.

— Думаешь, не отличу травму от неловкости?

— Потянула, — соврала я.

— Тогда урок закончен и, пока иголку с ниткой держать не сможешь, не приходи. — Он взял тренировочный стилет и пошел к выходу.

Я хотела было крикнуть, что и так могу, но передумала, потому как он бы потребовал доказать, но рука болела, а после упражнений особенно.

О Пашке я вспомнила как раз через три ночи, проведенные в темных подвалах снов. От подруги не было ни слуху ни духу. Она и раньше могла пропасть на долгий срок, но в этот раз на душе скребли кошки, не верилось, что она сдалась, сидит дома и, как примерная домохозяйка, высиживает яйцо.

Бабка косилась с подозрением, темные круги у меня под глазами ей не нравились. Мне, собственно, тоже. Спать Марья Николаевна сегодня ушла рано, может, надеялась, что я последую ее примеру, а может, что более соответствовало звуку включенного телевизора, торопилась на очередную серию «Доктора Хауса». На сериал она подсела сразу, как увидела личный телевизор и получила в цепкие лапки пульт. У нее что ли насчет руки проконсультироваться?

Ввиду моих регулярных посещений подземелий спать не хотелось совершенно. Это плюс легкое беспокойство, и я решилась на ночную прогулку по селу. Вторую на моей памяти, но в этот раз к явиди, а не куда глаза глядят.