На новом месте приснись жених невесте или игры подсознания (СИ)

Что касается простых смертных, то народ на фирме в основной своей массе был, довольно молодой, а потому амбициозный и жаждущий свершений. Начальство, как ему и положено, было чуть постарше и соответственно поопытней, и благодаря этому умудрялось зорким глазом отсеивать семена от плевел и вовремя тормозить на поворотах зарвавшуюся молодёжь. Но группа, в которую я попала, выделялась даже на этом фоне. Помимо меня трое молодых парней от двадцати пяти до двадцати семи — Саша, Даня, Толик, и тридцатидвухлетний начальник — Пал Палыч. Позже я выяснила, что на фирме нас за глаза детским садом величали. Не скажу, что приняли меня ребята с распростертыми объятиями. Скорее уж их отношение можно было назвать доброжелательно-равнодушным, пакостей не делали, авторитетом задавить не пытались, но и в свои записывать не торопились. И даже то, что меня буквально с первого дня взялся ненавязчиво опекать Саня, ситуацию особо не меняло. Но это как раз было вполне ожидаемо, я понимала, на все нужно время, а пока сама внимательно поглядывала по сторонам, пытаясь разобраться, кто и чем здесь дышит.

На фирме, как и в любом достаточно большом коллективе, люди ссорились и мирились, кто-то с кем-то дружил, а с кем-то не очень. Здесь имелись свои подводные течения, альянсы и противостояния, и во всех нюансах и тонкостях этих отношений разобраться вот так с ходу было просто невозможно, да и не нужно, наверное. Но зато откровенной подлости, с которой мы с Лизаветой столкнулись в первые годы учебы, мотаясь по подработкам, я в сослуживцах не увидела, и это не могло не радовать. Закончилось же это взаимное притирание неожиданно быстро, и не без помощи все того же Сергея Анатольевича, ну или Сереженьки, как его предпочитала именовать женская половина коллектива.

Через пару дней после моего выхода на работу в нашей в комнате объявился прораб одной из строительных бригад, которого все именовали просто дядей Петей. Невысокий, субтильный мужичок обладал неожиданно низким и звучным голосом, эхом разносящийся по коридорам фирмы и, наверное, поэтому приезжая в центральный офис по делам, предпочитал в основном отмалчиваться. И скорее всего, я бы забыла о его существовании уже на второй день, если бы не Сереженька. Собираясь на следующей неделе «в поля», то бишь в очередную инспекторскую поездку, он решил прихватить меня с собой. И хоть я прекрасно понимала, что в лучшем случае это выльется в еще один экзамен на профпригодность, а в худшем, мне устроят допрос с пристрастием по поводу Светочки Соловьевой, все равно была готова прыгать от радости, ведь мне пообещали показать, как воплощается в жизнь мой последний проект.

Кравченко предупредил, чтобы на работу я не приезжала, мол, в целях экономии времени он подберет меня возле дома. Нужно ли говорить, что встала я в этот день задолго до звонка будильника и, умирая от желания поскорее увидеть все своими глазами, принялась лихорадочно метаться по квартире. Примерно за полчаса до назначенного часа, я полностью собранная уже допивала свой утренний кофе на кухне. А поскольку спокойно посидеть дома в тепле и уюте, терпения у меня естественно не хватило, на место встречи я пришла гораздо раньше положенного, за что и поплатилась. За двадцать минут ожидания на морозе, приправленном неслабым ветром, замерзнуть успела знатно, а потому в машину залезала, громко стуча зубами. Но автомобиль шефа оценить сумела даже в этом состоянии. Огромный черный внедорожник легко пожирал километры заснеженной трассы, и при этом казалось, урчал от удовольствия. Я даже отогреться не успела, а мы уже были в шестидесяти километрах за городом в одном из дачных поселков.

Выбравшись из машины, принялась жадно разглядывать фасад дома. Наружные работы уже были завершены, так что у меня была возможность объективно оценить, что получилось, а что нет. Для полноты впечатлений хотелось, конечно, подобраться поближе и пощупать все своими руками. Но пока я прикидывала с чего бы мне начать, внутри дома что-то уронили. Причем уронили с таким грохотом, что это было хорошо слышно даже через закрытые окна и двери. Понятно, что Кравченко, а вслед за ним и я тут же бросились выяснять, что случилось.

Стоило же переступить порог дома, и мы стали невольными слушателями сольного выступления местного прораба. Хорошо поставленным басом этот почти миниатюрный мужчина долго, внятно и со всеми подробностями объяснял своим подчиненным, в чем конкретно они были не правы, и что он с ними сделает, если подобное повториться еще хоть раз. При этом дядя Петя использовал такие красочные обороты, такие метафоры с эпитетами, что у меня просто дух захватило. А самое потрясающее, что за почти двадцатиминутную речь, мужик умудрился ни разу не повториться и не использовать ни одного матерного слова. Но повторить хоть что-то из его перлов в присутствии родителей я бы точно не рискнула. Представить себе не могла, что можно ругаться так виртуозно.