На одной волне

Многие в зале повставали с мест. Кто-то из женщин плакал, украдкой вытирая слёзы, мужчины стояли с каменными лицами. Наверняка у каждого из них было, что вспомнить из прожитого, и такая песня, да ещё так эмоционально исполненная, вызвала у них ответную энергетику. Ирина снова взяла проигрыш. Музыканты, стоявшие поодаль, застыли, как статуи: ни один мускул не выдавал в них живого человека — только глаза. Широко раскрытые и смотрящие на незнакомую девушку, так классно играющую на электрогитаре и исполняющую невероятно притягательную песню.

Я буду жить для тебя…

И снова аккорд — Ира совсем раскисла.

Буду жить для тебя…

Я буду жить для тебя

Бесконечно и вечно любя…

Я буду жить для тебя!

Обещаю! Над пропастью по краю

Я тебя проведу,

Дай мне руку — я буду с тобой!

Я буду жить для тебя-а-а!

Слышишь? Вечно! Своей любовью бесконечно

Я спасу нас двоих,

Ангел мой, ангел мо-о-ой… [26]

Всю песню Ирина смотрела только на мужа, словно отдавала ему часть своей эмоциональной энергетики. Он, в свою очередь, также не отрывал взгляда от супруги, а после последнего аккорда вскочил с места и подбежал к ней. Помог освободиться от гитары и, несмотря на свою слабость, поднял её на руки и чувственно поцеловал под овации зала.

За их столиком всхлипнули сразу обе — Катя и Елена Михайловна.

— Боже мой… — сквозь слёзы прошептала парторг. — А я, дура, ещё сомневалась вначале по поводу её чувств к Мише… Слов нет… ничего вообще нет… — ещё больше заплакала она и замотала головой.

Костя и Катя переглянулись — они-то понимали чувства Иры, вместе пережив вчерашнее приключение. Шмелёвы добрались до столика, Мишка галантно помог супруге присесть на своё место, не забыв ещё раз чувственно поцеловать в губы.

— Вы кое-что не знаете, даже Миша, — её голос дрожал. — Я вчера настояла присутствовать на операции… и в один момент у Миши остановилось сердце. Врачи кинулись к нему, я — с ними, но что было дальше, помню как в тумане. Уже потом мне сказали, что я пела эту песню. Даже не пела, а кричала ему в лицо. Именно она спасла Мишу от смерти, — Ира заплакала.

— Всё… не могу больше… — Елена Михайловна достала из карман платок и аккуратно вытерла обильно капающие слёзы.

— Ирусь, я… — Мишка вскочил из-за стола и порывисто обнял её. — Если тебе будет нужна моя жизнь…

— Мишенька, она мне и так нужна… на всю оставшуюся жизнь. Нам ещё детей с тобой рожать, а потом поднимать на ноги, — она аккуратно обняла его за шею.

— Извините, можно присесть к вам? — все пятеро сразу переключили внимание на подошедшего музыканта — того самого «лохматика». — Я ненадолго.

— Присаживайтесь, — жестом пригласил его Костя.

— Благодарю. Я, собственно, вот по какому делу… Вы не хотели бы выступать в нашей группе? — посмотрел он на Иру.

— У меня другие пристрастия, — натянуто улыбнулась она, пытаясь навести порядок на лице. — Будем считать, что это был крик души.

— Но вы у сцены сказали, что раньше выступали в студенческой группе.

— Было дело. Играли на дискотеках в институте. Сразу скажу и без обид, что инструменты у вас, честно говоря, никакие, голоса вашей солистке никто не ставил и так… есть ещё кое-что по мелочи…

— Это Ира о вашем репертуаре, — сердито сказала парторг. — Какую песню испоганили! Самой Анны Герман!

— Елена Михайловна имеет в виду, что «Эхо» не предназначено для исполнения ВИА, — пояснила сама Ирина. — У неё не выходит той энергетики, что при сопровождении симфоническом оркестром.

— А исполненная вами песня чья?

— Не моя. Её автор — тоже девушка из нашей группы. Правда, эту песню мы никогда не исполняли. Просто она дописала её уже после нашего окончания института.

— А как с ней связаться? Мы бы хотели включить эту песню в свой репертуар.

— Ваша солистка не потянет её, — покачала головой Ира. — Будет примерно то, что и с «Эхом». Поэтому извините, но я не буду давать адрес Анжелики.

— А как её фамилия? — продолжал настаивать музыкант.

— Товарищ! Вы забываетесь! — грозно сдвинула брови Куницина. — Вам ясно дали понять, что разговора не будет.

— Извините… — насупился тот и встал из-за стола. — Не смею докучать…

— Кстати, Костя, вот тебе ещё одно непаханное поле, — усмехнулась сестра, глядя на удаляющегося музыканта.

— Ты о чём? — не понял тот.

— О музыкальных инструментах. Советую тебе напрячь мозги и сконструировать что-то более существенное, чем эти ширпотребовские гитары и клавишники.

— Я подумаю, но сразу не обещаю. Кстати, а почему бы тебе самой не взять это направление?

— Мне? — опешила Ира.

— Конечно! Я обещаю тебе техническую поддержку, но сама понимаешь, у меня нет той музыкальности, как у тебя. Создай себе группу, только не из таких, — кивнул он на копошащихся у сцены музыкантов. — Возьми, скажем, молодёжь, лет так шестнадцати-восемнадцати и вперёд.