На одном дыхании!

Звонить она не стала, потому что была уверена – он ее не примет. «По субботам я не принимаю, дождитесь понедельника!»

Но Варя решительно не могла ждать до понедельника!..

– Что у вас… разрядилось? – уточнил Волошин.

– Телефон, – упавшим голосом повторила несчастная Варя и вперила глаза в пол. – И я не смогла вам позвонить.

– Отлично, – оценил Волошин.

Он не приглашал ее войти и вообще не делал ни одного движения, и Варе вдруг стало страшно и стыдно. Так стыдно, что даже слезы навернулись на глаза. Зачем она приехала?! Да еще без предупреждения?! Спасать человека, который явно не нуждается в том, чтоб она его спасала?!

– Марк Анатольевич, – заспешила Варя и несколько подалась назад, к громоздкому старинному лифту, который только что ее привез, – я все поняла… Извините меня. То есть прошу прощения. Я тогда лучше в понедельник…

Он слушал, молчал и не двигался.

Варя поняла, что нужно спасаться сию же минуту, сейчас. Промедление смерти подобно.

– Я просто поняла, где могут быть вторые ключи… Ну у нас сейф не открывался… До свидания, Марк Анатольевич!

– Хватит дурака валять, – вдруг сказал Волошин негромко. – Я… м-м-м… не ждал гостей, но проходите!

И он посторонился, пропуская ее внутрь. Варя еще потопталась немного – он терпеливо ждал, – потом шмыгнула мимо него в прихожую.

– Проходите. Можете не разуваться.

Варя моментально разулась – как это, идти в дом в башмаках?! На Тухачевского гости всегда смиренно снимали в прихожей ботинки!

Волошин поморщился, словно она при нем сделала что-то неприличное, и пошел по длиннющему, уставленному книжными полками коридору куда-то вдаль. Варя поплелась за ним, разутая, но в куртке.

Он привел ее в кабинет – огромную комнату с эркером, темную от книжных шкафов и дубовых панелей. Такие шкафы и панели Варя видела в кино. Кино называлось «Джен Эйр».

– Присаживайтесь.

Варя быстро оглянулась и пристроилась на край кожаного дивана. Край оказался холодным и скользким.

– Что случилось?

Варя вздохнула. В куртке ей было жарко, и сидеть очень неудобно. Проклятый диван!

– Марк Анатольевич, – начала она, – я вдруг подумала, что ключ, который не подходит к нашему сейфу, может быть от того сейфа, который ставили Разлогову на даче. Было же два сейфа! А ключи очень похожи, желтые с буквами «Крупп»! Вот я и подумала, что их запросто могли поменять! Ну случайно! – Тут она взглянула на Волошина и потянула с шеи шарф.

Он смотрел на нее пристально, как сова, и моргал так же редко. В этом совином выражении было что-то на самом деле страшное.

– Марк Анатольевич, я, ей-богу, просто так подумала… – Варя поднялась с дивана и взялась рукой за его холодную скользкую спинку. – И тот телефон, который, помните, не отвечал, так он и не мог ответить, потому что это не тот телефон… Что вы на меня так смотрите?

– Что вам нужно?

– Ни… ничего, – глотнув сухим горлом, выговорила Варя. – Мне ничего не нужно, Марк Анатольевич.

– Зачем вы пришли?!

Устав бояться, Варя вся подалась к нему, чтобы объяснить, убедить, заставить понять, и сдернула наконец с шеи проклятый жаркий шарф.

– Из-за ключа! Я подумала, что их просто могли случайно поменять! Ну… после всего, что случилось! Вот теперь наш ключ и не подходит.

Волошин кивнул.

– А мы ищем-ищем, но ведь такое может быть, Марк Анатольевич! И нужно просто поехать к Глафире Сергеевне и поменять обратно, понимаете?

Волошин снова кивнул.

– И наш сейф откроется! И вся эта ерунда объяснится.

– Какая ерунда?

– Ну из-за которой мы нервничаем.

– Мы?! – поразился Волошин и вдруг перестал быть похожим на сову.

– Да, да, – затараторила Варя, – с этим дурацким ключом!

– Что вы искали у Разлогова в столе?

Она не дрогнула и не отвела глаз. Волошин удивился ее мужеству.

– Ключ от нашего сейфа, – сказала она. – Я думала, что просто так пропасть он не мог, а про второй сейф, дачный, вспомнила только сегодня утром.

– Зачем вам ключ от сейфа?

Она посмотрела на него с печальным удивлением.

– А как же, Марк Анатольевич?! Если он пропал у меня из-под носа, значит, я плохо работаю! Куда он мог деться?! И вы из-за этого ключа… беспокоитесь сильно.

– С чего вы взяли, что я беспокоюсь?

– Я видела вас тогда ночью. Когда вы вдруг вернулись на работу.

– Вот как?

– Я просто допоздна сидела, – вновь, как будто оправдываясь, заговорила она.

В чем-то она пыталась его убедить, и он никак не мог понять, в чем именно! В собственной искренности? Он не верил в ее искренность! В служебном рвении? Наплевать ему на ее служебное рвение! В желании помочь? На черта ему сдалась ее помощь!

– Я просто допоздна работала, – продолжала она, а он все рассматривал ее, – потом у меня ключ не подошел, потом я вам позвонила! Потом еще кто-то позвонил и сказал, что Разлогова… что он не сам умер, в общем. И… я вас видела той ночью.

– И что из этого?

– Я думала, что раз вы так заволновались, значит, ключ – это очень серьезно! И я стала его искать. И не могла найти. А про второй…

– Да-да, – перебил Волошин, – про второй вы вспомнили только сегодня утром. Я одного не понимаю. Вам-то что за дело?!