На одном дыхании!

– Марк Анатольевич, вы что, хотите прямо сейчас поехать к Глафире Сергеевне?!

– А что такое?

– Да вам нельзя никуда ехать! Вам же плохо!

– Мне отлично.

– Нет, с этим не шутят! Как вы поедете?!

– На машине.

– Один?!

– Варя, спасибо вам за заботу, дальше я сам разберусь.

– Я поеду с вами. Сейчас вызову вашего водителя, и мы все вместе поедем! Я вас провожу и подожду в машине.

– Варя!

– Что хотите делайте, – твердо сказала она, и он вдруг подумал, что у нее, пожалуй, есть характер, – а одного вас я не отпущу.

– Не валяйте дурака. И с водителем я не поеду. Кроме того, у нас уже есть один. Ваш кавалер. Вы собирались послать его в аптеку.

– Если вам удобнее с Вадимом…

– Варя, я поеду без всякого водителя!

Вдруг, как в молодости, он понял, что играет в игру, и наслаждается этой игрой, и отдыхает, и радуется, что еще способен играть. А он и забыл о том, что способен. Или не знал об этом. Тем более в последнее время он был шпиц Дон Карлос! Одышливый шпиц – мизантроп!

Ему хотелось, чтобы игра продолжалась, она бы настаивала, а он бы ломался, чувствуя, что все это неспроста, что зачем-то он ей действительно нужен, и пока еще неясно зачем, но это так упоительно и ново – чувствовать себя нужным девушке в очках с румяными щеками и короткими волосами!

Кого она мне напоминает? И почему эта похожесть меня пугает?

– Не хотите водителя, не надо, – утешающей скороговоркой, словно разговаривала с малышом, сказала Варя, – вы, главное, не нервничайте, Марк Анатольевич! Но я все равно с вами поеду. Как хотите, а поеду!

– Я не хочу, – уверил ее Волошин почти весело, и это была неправда.

Она бесстрашно посмотрела ему в лицо.

– А как вы станете объяснять Глафире Сергеевне, что залезли в домашний сейф Разлогова?

Волошин замер, и страх, и ненависть, и отчаяние, и брезгливость вновь со всех сторон напали на него, безоружного.

– Я все понимаю, – продолжала между тем его секретарша. – Вы вернулись тогда среди ночи в офис, потому что испугались. Сильно. Я вам сказала, что ключ не подходит, и вы поняли, что вы их перепутали, эти ключи! И я потом много думала, Марк Анатольевич!

– Неужели? – холодно переспросил прежний, всегдашний Волошин, не тот, который пять минут назад играл с ней в игру.

Варя сосредоточенно кивнула.

– Зачем вы поехали ночью на работу?! Только из-за того, что какой-то там ключ не подходит?! Ну и бог бы с ним! Но вы ведь чего-то испугались! Чего?

– И чего же?

– Вам нужно было осмотреть домашний сейф Разлогова и взять оттуда что-то страшно важное. И сделать это так, чтобы не знала Глафира Сергеевна, да? То есть никто не должен был знать, что вы были в его доме и открывали его сейф. Но вы перепутали ключи! Все три! И теперь нам нужно как-то вернуть все обратно. То есть поменять их опять и сделать это так, чтобы никто не заметил. Чтобы Глафира Сергеевна не заметила.

Варя облизнула губы и глотнула из кружки остывшего чаю. А может, это была валерьянка?

– В одиночку вы этого сделать никак не сможете, – заключила она и еще глотнула. – Глафира Сергеевна моментально обо всем догадается. А я могу вам помочь.

– Вы?!

– Конечно, – убежденно сказала Варя. – Во-первых, мне не надо ничего объяснять, я уже обо всем догадалась. Во-вторых, я могу ее отвлечь, а вы опять поменяете все ключи. Вы не сможете одновременно и менять, и отвлекать! Вам нужен… помощник.

Она чуть было не сказала «сообщник».

– Хорошо, – выговорил Волошин, рассматривая ее, – ну допустим. Но зачем это вам, Варя? К вашей жизни это не имеет никакого отношения!

– Ошибаетесь. – Она подошла к окну, зачем-то распахнула его, а потом закрыла, с усилием повернув ручку. – Я давно живу одной жизнью с вами, Марк Анатольевич. Ну и с Разлоговым, конечно. У меня своей-то и нет никакой! Вам, конечно, неважно, но для меня это главное.

– Я для вас главное?!

Она кивнула. Он подождал, пока она добавит: «Ну и Разлогов», но она не добавила.

– Хорошо, – глупо повторил он, – хорошо! И вам наплевать, что именно я пытался утащить у Разлогова из сейфа?!

– Нет, мне любопытно, конечно, но…

– А если это я его убил? Вам же звонил кто-то и сказал, что Разлогова убили!

– Вы не могли его убить.

– Почему вы так… уверены? Или вы считаете меня благородным?

Он ожидал какой-нибудь сентиментальной девичьей чепухи, вроде того, что друг не может убить друга, что он, Волошин, по мнению Вари, на преступление в принципе не способен, и она, Варя, отлично разбирается в психологии злодеев, и Волошин уж точно не злодей! Он даже скривился презрительно, заранее отметая всю эту чепуху, и тут она сказала:

– В тот день Разлогов уехал первый. Вы всегда уезжаете по очереди! То есть уезжали. И у меня в расписании, ну в компьютере, все отмечено, Марк Анатольевич! Вы, конечно, об этом тоже не знаете, но у нас так заведено. Например, первого Разлогов уехал в девятнадцать ноль-ноль, а Волошин в двадцать один тридцать. А второго все наоборот. В день, когда Разлогова… когда Разлогов… умер, именно вы задержались в офисе. Вы уехали уже после десяти. У меня отмечено.

– Позвольте, – пробормотал Волошин, – вы что? Проводили расследование?!